Лео Мартен, пятнадцатилетний парень с рыжими патлами, жил в трехкомнатной хрущевке возле станции метро «Шербрук». Его мать, медсестра ночной смены, оставляла на холодильнике записки с просьбой разморозить котлеты. В четверг, после школы, он нашел в рюкзаке черный чип с гравировкой «NT-5» — подбросили, когда он покупал жвачку в автомате возле спортзала. В тот же вечер экран его старого ноутбука
Мануэль, бывший полицейный следователь, каждую ночь патрулирует промзону Вальекаса. После гибели жены и дочери в подстроенной аварии он носит в кармане смятый снимок их последнего ужина — на заднем плане виднеется недоеденная тортилья. В ржавом гараже за авторынком он собирает досье на подозреваемых: переписки из конфискованных телефонов, распечатки банковских переводов. «Ты уверен, что это он?»
Юки, девочка с длинными розовыми ушами, подрабатывает в семейной пекарне «Сакура-мару», раскладывая анпаны на полки. Каждое утро перед школой она прячет в рюкзак потрёпанный блокнот с текстами песен — мечтает выступать на фестивале в соседнем городе. Её сосед, грубоватый свин Таро, ворчит, пока чинит мотоцикл у гаража: «Опять эти стишки? Лучше бы научилась тесто месить — клиенты жалуются, что
Хитаги Цукисиро, 16 лет, переехала в Нагасаки к бабушке Кохо после того, как родители развелись. Её комната в старом деревянном доме пахла камфорой, а на столе валялись потрёпанные тетради с заклинаниями. Кохо, надевая очки в черепаховой оправе, сказала: "Магия не вернёт цвета, если ты сама не захочешь их увидеть". В подвале Хитаги нашла плёночный фотоаппарат Nikon F3 с отслоившейся
Лина, 17-летняя старшеклассница, каждую пятницу после уроков мчится через район Миссии в Сан-Франциско к дому Марты Коултер — бабушки с фиолетовыми ставнями и привычкой оставлять ключ под ковриком в виде таксы. «Опять незаперто!» — ворчит Лина, замечая приоткрытое окно на кухне, откуда тянет запахом корицы и жареных пончиков. Марта, сидя в кресле с вязальным клубком и спицами, буркнула: «Зачем
Карло, бывший механик из Монреаля, копался в ржавом ящике с инструментами, когда нашел обгоревший паспорт брата — Луи. На обороте пятно от виски и адрес лаборатории в промзоне. Там он обнаружил клетки с гибридами: полулюди-полуживотные, прикованные цепями. Один, с оленьими рогами, прошипел: *«Они сливают нас в канализацию… ищут устойчивый ген»*. Карло спрятал в карман флешку с меткой *«Проект
Кирилл, бывший программист из Новосибирска, приехал в Москву после звонка сестры Марины, которая исчезла через три дня. В ее квартире на Ленинградском проспекте он нашел распечатанные билеты в кинотеатр «Рассвет», ключ от заброшенного цеха завода «Красный Октябрь» и смятую записку: «Они меняют стены». В подъезде соседка-пенсионерка, вынося мусор, буркнула: «Она все снимала эти свои узоры на
В Веллингтоне рыбак Тама Рейд ловит в сетях дрон-подлодку с повреждённым чипом. В кармане его промасленной куртки завалялась записка от сестры-программистки: *«Проверь частоту 458 МГц, там какой-то пинг из Сан-Хосе»*. В гараже за авторемонткой, пахнущей бензином и кофе из треснувшей кружки, Тама подключает чип к старому ноутбуку. На экране мелькают фрагменты кода на смеси маори и бинарника.
Сергей Михалыч, прораб на заброшенной стройке в Люберцах, обнаружил в подсобке папку с поддельными актами приемки. Засаленные листы валялись рядом с пустыми бутылками из-под «Жигулёвского». Он сунул документы в рюкзак с отслоившейся кожей, когда в дверь вмазали ногой — вошел бригадир Игорь, в розовой майке, пропахшей потом. «Чё копаешься, план по перекрытиям горит!» — рявкнул тот, выбивая пепел
Али, худой парень из Кашмира, целыми днями строгал деревянные панели в мастерской отца. Его руки в засохшей краске, запах опилок смешивался с ароматом кардамона из соседней чайной. «Эй, Момин, не гони – это для мечети, не для базара», – бросал он другу, который норовил продать заготовки уличным торговцам. По вечерам они сидели на крыше, слушая крики муэдзина, а Али перебирал старые эскизы с
Ом Бок-тон, 17 лет, в рваных джинсах и потёртой кепке, таскает старые покрышки в мастерской отца на окраине Тэджона. Магазин «Чхве Велосипеды» еле сводит концы с концами: клиенты ворчат, что цены за ремонт слишком высокие, а отец грозится продать помещение под кофейню. «Ты вообще понимаешь, сколько стоят запчасти сейчас?» — Бок-тон бросает гаечный ключ в ящик, когда соседка Ким Соль приносит
Капитан Игорь Семёнов, в мятом кителе и с подпаленной от солнца шеей, разбирает жалобу немки-туристки, у которой на рынке «Ласточка» стащили сумку с паспортом. Рядом вертится стажёр Анна Ковалёва — в новенькой форме, пахнущей фабричным клеем, записывает показания на планшет с треснувшим экраном. «Опять эти карманники у фонтана, — бормочет Игорь, разглядывая записи с камеры наблюдения. — Вчера