Киран О’Нил, 17 лет, моет полы в отцовском пабе «The Rusty Fiddle» в северном Дублине. Каждую субботу после закрытия он достаёт спрятанную за ящиком с чипсами гитару, повторяя мелодии, которые раньше играла его мать. Однажды застаёт Софи, новую официантку из Польши, которая ковыряется в его записях аккордов. «Этот переход между Dm и C — мёртвый груз, — говорит она, закусывая резинку для волос. —
Агнес, 17 лет, протирает витрину рыбного рынка в Рейкьявике, пока её отец Эйнар грузит коробки с треской в фургон. Запах соли и йода въелся в стены, а капли дождя стекают по стеклу, за которым маячит силуэт вокзала. "Ты даже не пытаешься понять, почему я хочу уехать", — бросает она, вытирая руки о зелёный фартук. Мать Лила молчит за прилавком, перебирая кольца с фиолетовым камнем —
Игорь Грачев, бывший журналист, таскает за собой камеру Sony и потрёпанный диктофон в рюкзаке с наклейкой «Радио „Свобода“». Его нанимают снимать «паранормальные явления» для YouTube-канала скептичного заказчика по имени Марк. В полуразрушенной хрущёвке на окраине Санкт-Петербурга Игорь фиксирует тень в форме девочки, которая шепчет: «Мама забыла выключить плиту». Позже в архивах он находит
Чиди, 23 года, приехал из Энугу к двоюродной сестре Амаке в квартиру на окраине Икеджи. Ему нужна была работа: дядя Фестус пообещал «устроить в нефтяную контору», но вместо этого заставил таскать ящики с контрабандными телефонами на рынке Computer Village. «Ты думал, доллары с неба упадут?» — хрипел Фестус, разминая жвачку, когда Чиди попытался уйти. Амака, парикмахерша с выцветшими дредами,
Джейкоб, 27-летний бармен из Чикаго, обнаруживает в кармане старой куртки записку с координатами и датой: *«12.23.2019, 44°N 88°W»*. Его младшая сестра Лила, студентка-биолог, замечает на его телефоне трещину, оставшуюся после ночной ссоры с соседом: «Ты опять не спал? Это из-за тех снов про огонь?» Вместо ответа Джейкоб показывает ей карту — точка совпадает с заброшенным зернохранилищем в их
Эмир, сын стамбульского торговца коврами, находит в груде старых тканей письмо на французском с адресом в Марселе. На обороте — детский рисунок корабля с подписью «Лейла, 1994». Он показывает находку Айше, студентке-реставратору, которая чинит фрески в мечети Сулеймание. «Пахнет розовой водой, — говорит она, проводя пальцем по пожелтевшей бумаге. — Это не здешняя». Они идут в кафе возле
Соня, 28 лет, фотограф-фрилансер, снимает свадьбы в районе Ла-Бока. Забегает в кафе на углу улицы Паскуаль-Пальма, чтобы купить медиалуну, но сталкивается с Марко — поваром из соседней пекарни. Он в запачканном мукой фартуке роняет поднос с кофе. «Disculpá, fue sin querer…» — бормочет он, вытирая капли с её фотоаппарата. Она замечает шрам у него на ладони — след от ожога гриля. Потом они случайно
Лена, рыжая, в потёртой кожаной куртке, перетаскивает коробки с берлинской квартиры в полуразвалившийся дом в Штернфельде. На чердаке, между старыми фотоальбомами и банками варенья 90-х, она находит конверты с марками ГДР — письма от отца, который якобы погиб в автокатастрофе. «Почему мать врала?» — царапает карандашом на обороте квитанции за свет, пока Том, ветеринар с запахом сена на руках,
Люк, 16 лет, живет в крохотной мансарде на Монмартре. После школы подрабатывает мойщиком витрин в кондитерской *La Douceur*, где хозяйка мадам Клер ворчит: *«Не три стекло, как слепой кот!»*. Однажды, застряв в лифте метро *Abbesses*, он замечает девушку в платье 1920-х — Элизу. Она исчезает, оставив на полу брошь с гравировкой *«Rue des Rosiers, 12»*. На следующий день Люк находит там
Лука разбил чашку с эспрессо, пытаясь приготовить английский завтрак для Эмили — яичницу с хрустящим беконом. «Ты точно не пережаришь желток?» — спросила она, поправляя документы на кухонном столе. Они сняли квартиру в Милане, но через месяц Эмили получила повышение в лондонском офисе. Переезд в квартиру возле Тауэра обернулся ссорой: Лука требовал вешать бельё на балконе, как в Италии, Эмили
Карлос, 27 лет, чинит мопеды в гараже за углом от рынка Меркадо-де-Сан-Мигель. Каждое утро он вытирает руки промасленной тряпкой, пока соседка Изабель, 24 года, таскает коробки с чуррос в семейную пекарню. «Опять масло кончилось?» — бросает она через приоткрытую дверь, задевая гирлянду из сушащихся перцев. В четверг Карлос находит в кармане куртки потрепанный конверт с адресом в Гранаде — письмо
Бруно Каспарян, 42 года, работает механиком на фабрике по переработке текстиля в Бирмингеме. Каждый день начинается с проверки станков: протирает масляные клапаны ветошью, ворчит на сломанный конвейер. В обеденный перерыв курит в узком переулке за цехом с коллегой Томом, который вечно ноет про зарплату. *"Слышь, опять задержка. Думаешь, к пятнице дадут?"* — Том швыряет окурок в лужу.