Лена Шульц, младший архитектор из Дюссельдорфа, каждое утро замечает на стене метро странные граффити — цифры, которые совпадают с номерами пропавших людей из сводок. Она фотографирует их на старый Nokia, пока толпа толкает её в спину. В кафе «Kraftwerk» официант Марк, её сосед по общежитию, шутит: «Опять твои каракули? Может, пора к доктору Фридману?» — но Лена молча перекладывает сахар в чашке,
В старом берлинском районе Кройцберг Лиза Мюллер, дочь часовщика, каждое утро завтракает бутербродами с леберкезе, пока сосед-студент Карл стучит в стену из-за громкой музыки. Она рисует граффити на остатках Берлинской стены, пряча банки с краской под плащом от полицейских на велосипедах. В Нью-Йорке филиппинец Марко Сантос, разносящий суши на велосипеде, спорит с боссом-японцем: «Ты платишь мне
Лина, 23 года, каждое утро открывает кафе *Kraftwerk* в Берне, протирая запотевшие окна от морозного дыхания Ааре. В четверг, пока она переставляла банки с корицей и кардамоном, вошел мужчина в помятом твидовом пальто — Марк, 31 год, фотограф-фрилансер. Он заказал двойной эспрессо, не глядя в меню, и оставил на стойке потрепанный экземпляр «Степного волка» Гессе. «Вы забыли книгу», — крикнула
В заброшенном цеху на окраине Нижнего Новгорода Лика, 23 года, паяльником чинит плату дрона. Ее пальцы в масляных пятнах, на столе — банка с холодным чаем и пачка «Беломора». «Опять контакты отходят, — бормочет она, — завтра с «Горьковским» клиентом встреча, а я тут с хламом возись». Рядом Артем, бывший военный, 35 лет, разбирает старый радиоприемник. «Слышь, Лик, — кивает на экран с мигающей
Йонатан, бывший бухгалтер с подрагивающими руками от кофеина, находит в старом холодильнике покойного отца конверт с ключом от арендованной ячейки. Вместо ожидаемых долгов — пачка долларов и записка: *«Не связывайся с Элиэзером из порта»*. Он звонит младшему брату Лирону, который в этот момент торгует поддельными наушниками на рынке Кармель. «Ты видел эти цифры? 300 тысяч! Папа таскал чемоданы
Карлос Мендоса, 34 года, переезжает из деревни под Понсе в Сан-Хуан, чтобы спасти пекарню, доставшуюся от дяди. Вместо ожидаемого уютного кафе он находит полуразрушенное здание с треснувшей вывеской *"Pan de Aurora"* и долгами за электричество. Первый день начинается с конфликта: соседка Изабелла, хозяйка цветочной лавки, кричит, что его дядя задолжал за аренду места под столики. «Ты
Элени, барменша из афинского кафе у рынка Монастираки, нашла в ящике для чайных пакетиков конверт с водяными пятнами. Внутри — обрывок карты с координатами 34°N 48°W и записка на древнегреческом: *«Βρείτε τον δακτύλιο πριν από το ηλιοστάσιο»*. Почерк напоминал письма покойной бабушки. Тем временем Йохан, инженер из берлинского метрополитена, разбирал коробку с дедовскими часами — внутри вместо
Амир, водитель автобуса с облупившейся краской на капоте, каждый день объезжает блокпост у въезда в приграничный городок. Его маршрут — пустые сиденья, школьники с рюкзаками и старухи в платках. На КПП солдат Лиор, 19 лет, щурясь от солнца, тычет пальцем в трещину на лобовом стекле: «Опять везешь тех, кто за стеной?» Амир молча протягивает документы. В кармане у него смятая распечатка — счет за
Мэдисон, 29-летний дизайнер интерьеров, каждое утро заваривает кофе в крохотной кухне своей съёмной квартиры в Лос-Анджелесе. Она встретила Сета, механика из сервиса на Санта-Моника, через приложение, где он написал: «Твоя собака в профиле — тоже из Икеи?» Через три месяца он переехал к ней, бросив зубную щётку рядом с её розовой мочалкой. В четверг утром в дверь позвонила Эмма — бывшая Сета в
Лива, 27 лет, каждое утро протирала пыль с корешков книг в городской библиотеке Копенгагена. В четверг, когда дождь стучал по мутным окнам, она нашла в возвращённых изданиях потрёпанный томик Хёйберга с пометками на полях: *"Это место пахнет твоими духами – дешёвый жасмин из супермаркета"*. Через неделю тот же почерк появился на квитанции за аренду — Эмиль, 31 год, бармен из *Månefald*,
Люси Кларк втирает пятно от кетчупа на футболке, пока автобус №14 трясет по разбитой дороге к школе в Окленде. Запах сосновой смолы от леса за забором спортплощадки смешивается с ароматом чьих-то перегретых вафель из ланч-бокса. После уроков она прячет рваные кроссовки за мусорным баком у гаража — вчера снова не рассчитала прыжок через забор, когда убегала от бродячих собак. «Эй, космический
Лиам Гарретт, инженер-строитель из Ванкувера, натыкается на сеть заброшенных труб под старым мясокомбинатом в районе Гастаун. В сыром подвале, пахнущем плесенью и ржавчиной, он замечает надписи на стенах: *"Они слушают"* и *"Не копай глубже"*. Его коллега, Мейв Чжан, пытается отговорить: *"Эти чертежи 1950-х — тут что-то не по ГОСТу. Смотри — диаметр люка 3 метра, но по