Марчелло, худощавый рыбак с татуировкой осьминога на предплечье, каждое утро чинил сети на причале в Портофино, пока его соседка Карла не начала выливать ведра с краской из окна своей мастерской прямо в лодку. «*Ты что, не видишь, где твои синие капли приземляются?*» — кричал он, размахивая мокрым канатом. Карла, не отрываясь от холста с абстракцией в виде морских волн, бросала через плечо:
Карлос Мендоса, сын владельца сети автозаправок, в джинсах с потёртыми коленями, торгует папайей на рынке Санто-Доминго — отец лишил его наследства после ссоры из-за долгов. В это время Изабелла Рохас, дочь конкурента Мендосы, в белом платье с кофейными пятнами, чинит старый «шевроле» у гаража, где прячет блокнот с цифрами чёрной бухгалтерии семьи. «Почему ты никогда не говорил, что отец бросил
Лена, 22 года, моет полы в книжном магазине *Page 42* на улице Монторгёй в Париже. За углом, в переулке, заваленном ящиками от вина, она натыкается на брошенный мольберт с холстом, измазанным синей акриловой краской. «Кто выбросил это? Тут же еще можно подрисовать…» — бормочет она, забирая холст к себе в крохотную комнатку над пекарней. По вечерам, когда запах круассанов смешивается с запахом
Чонхва, 27 лет, каждое утро заворачивала кимпаб в ларьке возле станции Ёнсан. В кармане куртки — счет за лечение матери, смятый в комок. По вечерам подрабатывала в закусочной, где хозяин ворчал: «Снова опоздала? Следующий раз — вычту из зарплаты». В холодильнике — остатки ттокпокки трехдневной давности, которую она доедала, слушая, как сосед за стеной ругается по телефону. На парковке у
Антон, журналист из Екатеринбурга, приезжает в квартиру погибшего брата-полицейского. На кухне — синий диван с пятном от кофе, на столе лежат недописанные рапорты. В ящике Антон находит ключи от гаража и фото брата с незнакомкой в красном платье возле ночного клуба «Зеро». Соседка, пенсионерка Валентина, шепчет: «Он последние дни как тень ходил, в телефон орал — *«Вы там все купленные!»*». В
Светлана, 34 года, в спортзале с потрескавшимися окнами на Урале, перетягивает тетиву лука. На полу — ржавые гантели, пахнет мастикой. Тренер Виктор Петрович, бывший чемпион с сипящим от табака голосом, бросает: «Десять стрел — десять жизней. Промажешь — назад не вернёшь». Она тренируется после ночных смен уборщицей в местном ДК. Дома — дочь Аня, 8 лет, астма. В рюкзаке девочки всегда ингалятор,
Светлана Волкова, в паспорте числится медсестрой из Челябинска, моет полы в городской больнице под Уфой. Её съёмная однушка в хрущёвке — обои с жёлтыми разводами, на кухне вечно капает кран. По ночам она слушает треск радионяни у соседей, вспоминая, как три года назад в Казани с поддельными документами выводила со счетов деньги через аптечные сети. «Тебе на смену через двадцать минут», — бросает
Артем Семин, в серой куртке с потрепанными локтями, копался в архивах редакции «Голос Правды» на Подоле. На столе — окурки Marlboro, пустая банка из-под энергетика, диктофон Sony 90-х. Вчера на стройке возле ТЭЦ нашли тело мужчины с вырезанным на груди четверостишием: *«Дождь смывает следы, но не грехи»*. Майор Блинов, щурясь сквозь дым сигареты, бросил ему в участке на Лукьяновке: «Ты хочешь
Маша, рыжая девочка в выцветшем сарафане, копошится в избе с покосившимися ставнями. Печь дымит — пироги с капустой пригорели. «Опять тесто не взошло, Мишка!» — стучит ложкой по чугунку. Михаил Потапыч, медведь в заплатанных штанах, чинит крыльцо: «Ты дрожжи забыла, опять…» За окном бельчонок Степка гоняет воробья, рассыпая скворечники. К вечеру находят трещину в срубе — из погреба тянет
Йоав, 16 лет, живет в тесной квартире с облупившимися стенами в Меа Шеарим. Каждое утро он тайком берет отцовский талит, пахнущий нафталином, и бежит в хлев за синагогой, где ковыряет грязь из копыт рыжей телки. «Она не для тебя, — шипит отец, Менахем, заставая его за чисткой ведра. — Это не скот, это искупление». По вечерам Йоав крадет куски халы из пекарни «Бейт-Шемен», пряча крошки под кипой,
Карим, двадцатитрехлетний студент-архитектор, копался в старых ящиках на чердаке деда в Аль-Фахиди, когда нашел потрескавшийся свиток с координатами. «*Идрис говорил, что дед сводил его в пещеру Джебель-Хафит перед смертью*», — вспомнил он слова бабушки, протирая пыль с карты. В тот же вечер он ворвался в кафе на набережной Дубай-Марины, где Лейла, его сестра-близнец, разбирала доставку фиников.
Луиза, в засаленном фартуке, рубит петрушку на кухне ресторана *Сант'Андреа* в Неаполе. Бруно, официант с татуировкой якоря на запястье, ставит тарелку пасты алла генуэзе перед туристкой: «Осторожно, пармезан уже внутри». Вечером он крадет бутылку вина из подсобки, натыкается на Луизу у мусорных баков. «Снова врешь Марко, что задерживаешься из-за инвентаря?» — она бросает окурок в лужу. Он