Лайла, бариста в кафе на углу Мэдисон-стрит, каждое утро протирала стойку тряпкой с запахом старого кофе. Её парень, Майкл, учитель биологии в местной школе, завтракал овсянкой и ворчал, что третьеклассники разбили микроскоп. Всё изменилось, когда Лайла вдруг расплакалась, случайно коснувшись руки клиента в кожаной куртке. «Ты даже не спросил, как её зовут», — выпалила она, а мужчина, не допив
Эйден Кроу, детектив из отдела по тяжким преступлениям, обнаруживает себя в ловушке: его отпечатки на ноже, которым убита коллега, Лиза Марлоу. Он помнит, как заходил к ней в кабинет вечером — она перебирала документы по делу о контрабанде медикаментов, нервно теребя серебряный кулон на шее. *«Эйден, тут что-то большее…»* — она не договорила, попросив вернуться через час. Когда он пришел, дверь
В старом монастыре под Антверпеном брат Маттиас, бывший инженер, чинит разваливающуюся систему отопления, пока остальные монахи варят пиво по рецепту XII века. Его тишину прерывает звонок от Клары Де Фрис, детектива из Роттердама: на черном рынке обнаружены украденные иконы из их часовни. «Вы разбираетесь в схемах — посмотрите на проводку в подвалах», — бросает она, пересылая фото следов взлома.
В Барселоне, на улице Каррер-де-ла-Марина, 17-летняя Ана Рохас разгружает коробки с посылками в крохотном магазинчике специй. Её мопед Vespa 1983 года, покрытый царапинами от узких переулков Готического квартала, припаркован у фонаря с отклеенной рекламой фламенко-шоу. В кармане куртки — потрёпанный дневник отца, Карлоса Рохаса, исчезнувшего три месяца назад после ночной смены в порту. На
Лина, 23 года, втирает лавандовый сироп в фартук после утренней смены в кафе *Bean & Code*. Ее соседка Мия, с синими волосами и наушниками на шее, тычет в экран ноутбука: «Твой аккаунт в *FakeLife* снова в тренде. Этот парень из Чикаго опять просит селфи в очках». Лина морщит нос — вчера она забыла снять линзы с диоптриями, когда копировала образ блогерши Элизы Рейн. В раздевалке кафе она
Оскар, в потёртой кепке с логотипом пиццерии, тормозит велосипедом у дома на Algade Street. В кармане — квитанция за электричество с красной надписью «Просрочено». В подвале Эмиль смешивает что-то в колбе, оставляя фиолетовые пятна на рубашке брата. "Ты опять испортил мою одежду!" — хрипит Оскар, вытирая лоб. Отто, тыча в треснутый экран планшета, бормочет: "Нам нужно 23 800 крон.
Юха, 32 года, и Анна, 29, живут в панельной пятиэтажке в районе Камппи. Их квартира на третьем этаже — кухня с отслоившимися обоями, балкон, заставленный пустыми горшками от петуний, и детская, где висит мобиль с потрепанными плюшевыми медведями. Эмилю, сыну, три недели — он просыпается каждый час, кричит так, что сосед снизу стучит шваброй по потолку. Анна, в растянутом свитере с пятном от
Ли Мин, парень в потёртой футболке с запахом селедки, тушил окурок о ящик с креветками. Рынок «Красный фонарь» гудел: старухи торговались из-за крабов, а отец Ли, хрипя, пересчитывал купюры в железной кассе. «Снова проиграл?» — Цзинь, в майке с драконом, прислонился к прилавку, жевая жвачку. Ли вытер руки об фартук, кивнул на конверт с деньгами для сестры: «Встреча в порту в десять. Если
В старом квартале Иерусалима, между лавками с медной посудой и корзинами фиников, Шмуэль—седой торговец коврами—спорит с юной Рахель из-за цены выцветшего персидского ковра. «Тридцать шекелей? Да тут нить торчит, как нерв у моей тёти Хавы!» — хрипит он, разворачивая узор. На соседней улице Авигдор, плотник с обожжёнными пальцами, мастерит полку для свитков Торы, ворча на сына-подростка, который
Амир, парень в потёртой кепке с выцветшим логотипом футбольного клуба, копался в груде электронного хлама на задворках рынка Кампунг-Бару. В кармане жужжал старый телефон с треснувшим экраном — мать десятый раз звонила, требуя вернуться до заката. Внезапно его пальцы наткнулись на коробку с японскими иероглифами, внутри — устройство, напоминающее рацию, но со сколотым голографическим проектором.
Шиваджит Сенгупта, бывший офицер полиции с подрагивающей левой рукой после пулевого ранения, копается в папках на столе, заваленном чеками из аптек и обрывками газет. Его квартира в переулке Колта-Лейн пахнет жасмином из вазона и пылью со старых книг. В дверях появляется Сарабджиоти «Сара» Чоудхури, 23 года, в синих джинсах и с планшетом — она нашла слепок шины возле склада, где нашли тело
Лина, 17 лет, в пятницу после уроков обнаруживает в шкафчике Марго смятый листок с координатами 50°51′12″ с.ш., 4°21′00″ в.д. Брат Лука, затягивая сигарету у гаража, бросает: «Опять лезешь куда не надо? Папаша Амира ср*ть не будет, если ты влезешь на их фабрику». Она пробирается через дыру в заборе за супермаркетом «Эко-Марш», натыкается на ржавые бочки с надписью «Х3-Класс». Амир в кожаной