Мэттью Фишер, старший сын, целыми днями возится с бальзамирующими растворами в подвале семейного похоронного дома на окраине Питтсбурга. Его мать Люсиль, в чёрных перчатках до локтей, поправляет венок у гроба миссис Карлайл, шепча: «Дональд, убери эти гвоздики — она их ненавидела». Брат Нейт, вернувшийся из Сиэтла после смерти отца, спорит с Мэттью у регистрационной книги: «Ты хочешь продолжать
Чан Мин Хо, 19 лет, каждую ночь развозит лапшу быстрого приготовления по спальным районам Тэджона на потрёпанной Honda Civic 1998 года. В салоне пахнет маслом и старыми сиденьями, на приборной панели — треснувший брелок с фото его младшей сестры. Однажды на заправке он сталкивается с Ли Со Ён, девушкой в заляпанном комбинезоне, которая ковыряет ключом в двигателе своего Nissan Skyline. «Турбина
Антуан, бывший архивариус из Марселя, натыкается в подвале городской библиотеки на потёртую карту XIV века с пометками на иврите. Он звонит Лие, реставратору из Брюсселя, с которой когда-то сводил отчёты для музея: *«Смотри, тут рядом с портом отмечен колодец. Говорят, там замуровали чашу из храма Соломона… или это просто легенда?»* Лия, разбирая коробку с фламандскими гравюрами, находит
Додж Тайнс, бывший футболиц с подрагивающими от нервного расстройства руками, узнает, что умирает от глиобластомы. В забегаловке на окраине Детройта, где обои отслаиваются возле туалета, он договаривается с Виктором — мужчиной в кашемировом пальто, который жует льдинки из стакана с виски. «Бегай 24 часа. Если выживешь — жена Зоя получит миллион. Согласен?» — Виктор ставит на стол телефон с
Эмили Ковальски, бывшая журналистка из Бруклина, каждое утро заказывает в кафе на углу 5-й авеню черный кофе и круассан с миндальной крошкой. Ее бывший муж, Джейкоб Реннер, теперь крупный девелопер, строит высотки в центре Манхэттена. В ящике старого комода Эмили хранит папку с фотографиями: Джейкоб в майке с пятнами краски, их дочь Лора в коляске у фонтана, письма о долгах за квартиру. «Ты
Роуз, 17 лет, каждое утро до школы разгружает ящики с треской на причале Пайн-Харбор — маленьком рыбацком посёлке в заливе. Её мать, Марта, ворчит, что дочь тратит время на "глупости", вроде зарисовок маяка в потрёпанном блокноте, вместо подготовки к колледжу. По вечерам Роуз пробирается в заброшенный сарай за гаражом, где хранит старую карту с пометками — координаты, которые оставил
Алиса Громова, 19 лет, возвращалась с лекции в МАРХИ, когда серый «Лада» перегородил дорогу у метро «Бауманская». Мужчина в кожаном пальто с выцветшим шрамом на виске выхватил у нее телефон со сколотым экраном: **«Папаша твой долги не прощает. Скажешь спасибо, что не в Нефтеюганске морозить будешь»**. Ее затолкали в багажник, пахнущий бензином и старыми покрышками. В подвале на окраине Люберец,
Азазель, демон с треснувшим рогом и шрамом через левый глаз, ошивается в Мельбурне, снимая комнату над вьетнамской закусочной. Его соседка, 16-летняя Эмили, подрабатывает уборщицей в торговом центре — однажды застает его, когда он ворует энергетики из холодильника хозяина. «Ты ж не из тех, кто платит за свет?» — тычет она в него шваброй. Азазель, приглушая пламя в глазах, бросает: «Выключи на
Оксана, живущая в пятиэтажке на окраине Кропивницкого, каждое утро выносила во двор треснувшее ведро с картофельными очистками для кур. Её муж Игорь, слесарь с завода «Красная Звезда», однажды забыл закрыть клетку — рыжая несушка сбежала через дыру в сетке к соседке Марии Ивановне, которая как раз развешивала мокрое белье. «Ты опять свою птицу не досмотрела! — крикнула та, тыкая пальцем в перья у
Кэт, рыжеволосая девушка в потёртой кожанке, копалаcь в ящиках на чердаке семейного паба в Корке. Завалялась там коробка с письмами её пропавшего отца-радиолюбителя — в одном конверте нашла ключ от склада в Белфасте. "Чёрт, Алфи, глянь — тут координаты какие-то, и подпись *Красный прилив*", — бросила она другу, вытирая пальцы об джинсы. Алфи, парень с шрамом через бровь, щёлкнул
Андрей Семенов, следователь с пятном ржавчины на пряжке ремня, нашел третье тело за неделю в подвале заброшенного хлебозавода на окраине Перми. Рядом с трупом — разбитый телефон «Нокиа» и пустая пачка «Беломора». Ольга Крылова, его напарница, втирала снег в куртку, пока изучала следы волочения: «Кровь тут впиталась в бетон еще до снегопада. Значит, тащили его в среду, когда ты с дочерью в цирк
Ольга, в черном пальто с меховым воротником, ждет такси возле бизнес-центра «Гулливер». В кармане — смятая записка от сестры: *«Мамину квартиру на Оболони продавать не дам. Приезжай в Ладыжин — сами разберемся»*. Она рвет бумагу, бросает в урну. В это время Катя, в выцветшей куртке и кедах, толкает тележку с ящиками на оптовом рынке. Звонит Ольге: «Ты после университета сбежала, как крыса. А