Хорошо, вот описание сюжета: **Первый абзац:** Синдзи и его младшая сестра Норико живут одни в этом странном, полностью стеклянном доме, затерянном где-то в густом лесу. За ними присматривает пожилая Эмико, которая приносит еду и прибирается, но живет отдельно, в деревне. Повседневность – это Норико, гладящая их немногочисленные вещи на старой доске, пока Синдзи пытается чинить треснувшее стекло
**Абзац 1:** Доктор Эдвард Бланделл, упрямый и амбициозный, колдует в своей лаборатории где-то в Мейденхилле. Он ставит опыты над шимпанзе по кличке Цезарь, пытаясь вколоть ему какой-то сыворотку, усиливающую интеллект. "Держи его крепче, Джимми!" – кричит он смотрителю Джимми Дайсону, пока тот пытается удержать мощного примата в клетке. Лаборатория пахнет химикатами и страхом животных.
В рыбацкой деревушке Блекроу пятнадцатилетняя Лина заметила, что после отлива на песке остаются следы, похожие на детские ладони, но с перепонками. Ее младший брат Йрси стал просыпаться по ночам, бормоча: *"Он зовет меня в камыши, сестра"*, а у старика Гарта, жившего в хибаре с треснувшими ставнями, из колодца исчезла вода, хотя вёдра покрывались слизью с запахом тухлых мидий. Когда
Казак Андрий, в потёртых шароварах и с люлькой за поясом, получил задание: доставить ларец с важной грамотой в столицу. Конь споткнулся у переправы через болото — в тумане мелькнула баба Яга в рваном кожухе. "Чего шныряешь, як тарган?" — хрипло спросила она, указывая на кривой домик с петухом на ставне. Андрий, не сбавляя шага, бросил через плечо: "Дорогу ищю, бабко, до царицыной
В припортовом городке Сан-Херонимо местная акушерка Инес Ортис находит в прачечной засохший лист с вышифрованными стихами: *"Луна над крышами — не молчи, спроси у тех, кто в тени"*. Ее племянник, студент-биолог Октавио, смеется, разглядывая листок: *"Тетя, ты вместо пеленок теперь шифры читаешь?"* Но уже через день он замечает, что бродячие кошки с рынка следуют за ним до
Илга вытаскивает из почтового ящика конверт с синей окантовкой — третий за неделю. На обратном адресе знакомые цифры: дом №12 по улице Стекольной, где она жила до переезда. Соседка Антонина Степановна, вяжущая на крыльце малиновые носки, цокает языком: «Опять твой Сергей пишет?» Девушка мнёт угол письма, чувствуя под пальцами шершавую марку с потёртым гербом. В комнате, пахнущей остывшей
Иван Петрович, начальник полузаброшенной станции под Костромой, с утра замечает трещину в стенном термометре. Он поправляет фуражку, зажимает в зубах «Беломор» и выходит на перрон, где уже толпится бабка Агафья с узлами из мешковины. «Опять билеты теряешь, — ворчит он, — тебе ж вон до Ветлуги всего». Чуть дальше Лида, учительница из Ленинграда, перекладывает с руки на руку клетчатый чемодан.
Джонатан Хейс, инженер-электрик из Ванкувера, заметил скачки напряжения на подстанции возле порта. В журнале учета он нарисовал карандашом странный символ — три переплетенных кольца, похожих на метку, которую видел на трансформаторе. Его друг, Майкл Реннер, усталый журналист местной газеты, принес распечатку звонков мэра за последний месяц: «Смотри, каждый вторник в 3:15 — номер с кодом 702. Это
В глухой сибирской деревне за Уралом 16-летнюю Антонину Широкову выбрали для обряда, о котором старики шептались у проруби. Отец, лесник Григорий, рубил во дворе лучину, избегая взгляда дочери. «Ты ж не деревянная, Тоня, чтоб гнить тут», — бросила соседка Агафья, заворачивая в вышитый рушник краюху черного хлеба. На рассвете девушку повели к скале с петроглифами — старик Федосей, обмакнув пальцы
Представьте: 70-е, мир на грани — ресурсы тают как лёд под солнцем, а воздух порой напоминает грязное варево. В этот бардак учёные со всей планеты скинулись в какую-то супер-организацию. Типа, давайте спасать Землю, пока не поздно! Но, как водится, нашлись те, кому хаос только на руку. Эти гады из Галактора — ну вы знаете, классические злодеи с манией величия — решили, что миром править куда
Представьте: дом, который двадцать лет стоял заброшенным, как призрак из прошлого. Все в округе давно списали хозяина со счетов — ну а кто выживет в таких-то историях? Ан нет! В канун Рождества, когда снег хрустит под ногами, а в воздухе витает запах имбирного печенья, он материализуется из тьмы. С топором. Таким здоровенным, что смотришь и думаешь: «Господи, да он его, наверное, всё эти годы
Представь: где-то там, в кромешной синеве океана, на спине подводного исполина, приютилась их база. Ладно, "база" — звучит как ангар с инструментами, а у них там целый город! 259 человек — учёные все до одного, даже дети. Вообще, с ума сойти — малышня с микроскопами вместо игрушек. Пионеры, говоришь… Ага, последний рубеж, где каждый вздох может стать экзаменом на выживание. Иногда думаю