Токугава Хиротада, даймё провинции Каи, сидел на полу опустевшего склада, перебирая потёртые медные монеты. Его кимоно, когда-то вышитое золотыми журавлями, теперь покрывали заплатки из грубой конопли. Рядом стоял советник Сасаки, держа в руках учётную книгу с вырванными страницами: *«Меч семьи… если продать, хватит на мешок риса»*. Хиротада хрипло засмеялся: **«Предкам будет стыдно. Но голодные
Риза, девятнадцати лет, копается в ржавом ящике на рыбном рынке в Джакарте, выуживая потёртый дневник с меткой «Лумонд груп». Рядом Хироки, инженер-беглец из Токио, дёргает её за рукав: «Они уже в порту, нам надо через канализацию». В Маниле, в заброшенном доке, Мария, филиппинская хакерша, взламывает сервер сингапурской корпорации, жуя палочками вок с овощами. «Тут данные о каких-то «тенях» —
Сун Джин-У, в потрёпанной ветровке с выгоревшим капюшоном, шарит по полкам мини-маркета в районе Итхэвон. Берет банку энергетика и пачку дешёвых крекеров — сегодня снова ночная смена на «Вратах». У прилавка старуха вязала шарф, не глядя бурчит: «Опять эти охотники… мусорят, шумят». На мониторе за спиной мелькают новости: «Гильдия «Белый лев» объявила набор…» Джин-У щелкает языком, достаёт из
Эмили, студентка из Лиона, нашла в прабабушкином сундуке потёртую фотографию японского солдата с татуировкой змеи на шее. В тот же день в токийском метро Хирото, разнорабочий из квартала Асакуса, заметил на стене вагона граффити с тем же узором. «Ты знаешь, что это значит?» — спросила Эмили у продавца в лавке старых карт, тыкая в снимок. Старик молча протянул ей конверт с билетом в Осаку. Хирото,
Хирото Кадзима, бывший боксер с шрамом над левой бровью, чинит разбитый смартфон в крохотной мастерской в Осаке, рядом с вокзалом Намба. Вентилятор гудит, но не спасает от жары — на столе тает лед в стакане с чаем. Юта Араи, его друг детства, заходит с запахом сигарет от одежды: «Ты же бил Сато в восемнадцатом? Его люди ищут тебя. Говорят, хочешь снова драться — приходи в доки завтра». Хирото
Юки, 17 лет, переезжает из Токио в старый дом в префектуре Симанэ после развода родителей. На вокзале Канадзавы она роняет чемодан с косметикой, рассыпая тюбики по мокрому асфальту. «Эй, осторожнее!» — хрипит старик в рабочей жилетке, помогая собрать вещи. В доме пахнет затхлой татами, а на кухне завелись муравьи. Юки пытается приготовить омлет с тофу, но газовая плита дымит: «Черт, тут хоть
Аяко, дочь кузнеца из приморской деревни Усио, нашла в старой кузне ржавый медальон с трещиной в форме молнии. Отец запрещал трогать ящик под верстаком, но после его смерти она разбила замок топором. Медальон прилип к ладони, оставив шрам, а из дыма печи материализовался мужчина в доспехах с обугленным краем плаща. «Ты освободила проклятие, — сказал он, подбирая с пола крошки засохшей хурмы. —
Юки, массажистка из крохотного салона в переулке за станцией Сибуя, каждый вечер протирала стеклянные банки с имбирным маслом, пока не заметила клиента с перебинтованной правой рукой. Хирото, пианист джаз-бара «Moon Rabbit», пришел после того, как сорвал концерт — пальцы свело от волнения. «Вы давите на точки, как на клавиши», — проворчал он, когда она разминала его ладонь. «А вы дышите так,
Сакура каждое утро размораживает дверь кафе «Полярная сова» скребком с отколотой ручкой. Вчерашний снег хрустит под ботинками Хирото, который тащит мешок с углём для печки. «Опять забыла перчатки?» — бурчит он, выдыхая пар. Сакура, растирая уши, перебрасывает разговор на его проваленный тест по химии. В соседнем квартале Маи в резиновых сапогах до колен разгружает коробки с морскими ежами на
Хикари, ангел с потрепанными перьями на левом крыле, застряла в токийском кафе «Owl’s Nest», размазывая клубничный джем по тосту. За соседним столиком Акума, демон в потертой косухе, наливал в эспрессо пятую ложку сахара. «Твои сияющие волосы слепят клиентов, — хрипло бросил он, не отрываясь от телефона. — И сними уже этот дурацкий нимб». Она вытерла пальцы о салфетку с логотипом кафе: «Ты же сам
Лина, в рваном плаще с вышитой меткой гильдии «Черная Роза», разбила лагерь у подножия вулкана Фалгард. Ее меч, покрытый копотью от недавней стычки с огненными саламандрами, валялся рядом с котелком, где варилась похлебка из сушеных грибов и крысиных хвостов. «Ты снова забыла купить соль в Аркхейме», — проворчал Гарт, гном-кузнец, выковыривая заусенец из щита. «Зато прихватила яд для твоих
Ая, рыжеволосая ведьма с шрамом на левой руке, торгует травами на рынке в припортовом городе Сиротаки. Ее кот Бэнту, умеющий говорить только после заката, вечно ворчит: *«Снова забыла купить сардины. Умрешь с голоду, а я за тобой?»*. В заброшенном храме за городом она натыкается на запечатанный свиток с печатью в форме волчьей лапы. Разрыв пломбу, Ая не замечает, как тень с клыками просачивается