Юки Камияма, 27-летний урбанист из Осаки, переезжает в деревню Хигасимура префектуры Симанэ, унаследовав старый дом тети. В первую неделю он ломает деревянные сёдзи, пытаясь подключить ноутбук к розетке образца 1960-х, а на местном рынке путает бамбуковые побеги с сорняками. «Это не ваш супермаркет «Лавка 365», — усмехается продавец в засаленном фартуке, протягивая Юки мешок риса с треснувшей
Такеру Асано, водитель с красными подпалинами на руках от сигарет, каждое утро протирал фары старой Toyota Crown. В салоне пахло лавандовым освежителем и плесенью — трещина на лобовом стекле пропускала дождь. Радио бубнило про тайфуны, но клиентов в деревне Фудзимори было мало. Однажды к нему подсела Миюки в промокшем желтом плаще: «Довезешь до храма Юрей-дзи? Там дорогу закрыли после оползня».
Юта, 28 лет, паяет провода к старому синтезатору в углу комнаты 4,5 татами. На полу — пустые банки Black Boss, крошки от рисовых крекеров. Соседка Акира, 26, стучит в стену: «Опять твой ми-бемоль режет слух в три ночи!» Он игнорирует, нажимает кнопку на самодельном пульте — из динамика хрипит мелодия 1973 года. Внезапно лампочка над футоном трескается, появляется дыра в воздухе, пахнущая табачным
Аяко, вчерашняя офисная работница, просыпается в теле Лилианны — второстепенной злодейки из её любимой RPG. Вместо бархатного плаща на ней потрёпанный кожаный доспех, пахнущий овечьим жиром, а в кармане завалялась записка: *«Убей Рэна до заката, иначе твоя душа рассыплется»*. Она вспоминает, как в оригинале Лилианну разрывали псы на свалке за городом Кириноко, и решает сломать сюжет. В лавке
Главный герой, чье имя так и не звучит, просыпается в теле клинка с синей рукоятью и треснувшим камнем в гарде. Его подбирает Фран — полукошка в поношенном плаще, пахнущем дымом костров. Она тычет лезвием в гоблина, бормоча: *"Режешь слабее, чем мой старый кухонный нож"*. Они бродят по болотам возле города Гринвуд, где торговцы в расшитых золотом жилетках тыкают в меч пальцами:
Хикари, 17 лет, каждое утро забирает брата-близнеца Коту из заброшенного игрового зала возле реки. Они живут в старом доме с бабушкой, которая ремонтирует кимоно для соседей. Кота носит в кармане сломанный mp3-плеер с записью голоса их умершей матери — единственное, что он взял из больницы в день её похорон. «Ты опять не вымыл рисоварку», — бросает Хикари, вытирая пыль с семейного алтаря, куда
Кайто, бывший укротитель гильдии «Алая хризантема», коптил рыбу над потрескивающим костром в заброшенном сарае под Юмэгаокой. Его выгнали три недели назад после стычки с капитаном Рэном: вместо того, чтобы приказать огненной саламандре сжечь лагерь бандитов, Кайто отпустил ее в ближайшее озеро — у существа треснула чешуя от перегрева. «Сентиментальный мусор, — бросил Рэн, выбрасывая его мешок с
Хирото, парень из захолустной деревни Фуюми, копался на картофельном поле, когда заметил, что его мотыга оставляет за собой странные синие трещины в почве. «Чёрт, опять эти камни…» — проворчал он, вытирая пот рукавом залатанной рубахи. На следующий день, пропалывая грядки с редисом, он случайно сломал сорняк — тот рассыпался в пыль, а в его голове прозвучало: *[Навык "Уборка урожая"
Гатс, наёмник с ржавым мечом за спиной, сталкивается с Гриффитом — лидером отряда «Банда Сокола» — в грязной таверне Мидланда. «Ты дрался, как зверь, но без цели», — бросает Гриффит, вытирая кровь с клинка после стычки. Скептичный Гатс присоединяется к отряду ради денег, но постепенно втягивается в хаос войн: запах горелой плоти на поле боя под Долдреем, скрип колесницы, груженной ранеными,
Харуто, 27-летний электрик из пригорода Осаки, получает анонимное письмо с координатами заброшенного завода в районе Минамисандзё. В конверте — фото ржавого робота с гравировкой *WAZZ* на грудной пластине и обрывок схемы проводки 80-х годов. «Опять перегорел мотор? Ты точно не подключал его к сети во время грозы?» — бормочет он, сравнивая схему с разобранным холодильником в своей мастерской.
**Абзац 1:** Котаро, студент-первокурсник с привычкой теребить крашеный синий хайлат, каждое утро пробирался через коридор третьего корпуса, заваленный сломанными роботами-пылесосами. В аудитории 305 профессор Умино, в костюме из светящейся ткани, тыкал указкой в схему «антигравитационного тоста»: «Если не рассчитаете силу дрожжей, хлеб прилипнет к потолку — как в прошлый раз!» Рядом Харуко,
Сакура, 19 лет, протирает столик в кафе «Лаванда» на третьем этаже торгового центра у станции Акихабара. В подсобке она натыкается на коробку с винтажными платьями горничных 90-х — кружевные фартуки с потёртыми бантами. «Этикет запрещает такие вульгарные цвета», — бормочет Рина, 24 года, поправляя свой неоново-розовый передник. В ту же ночь Сакура тайком перешивает старый костюм, добавляя чёрные