Эмили Дюран, младшая медсестра из Марселя, замечает, что её брат-курьер Антуан неделю не забирает почту — в ящике скопились реклама аптек и квитанции за электричество. В порту, разговаривая с рыбаком Клодом, который вяжет сети, она слышит: «Твой брат возил какие-то коробки в старую клинику на Рю-де-ла-Мерсье. Там теперь свет по ночам горит». В подвале клиники Эмили находит пустые ампулы с
Майк, в засаленной футболке, вытирает тарелки в подсобке турецкого ресторана. Чич, в косухе и с сигаретой за ухом, врывается через черный ход: *«Берлин — дерьмо. Воняет жареным луком и тоской. Украду «Ниву» у того хама с третьего этажа — поедем к черту»*. К полуночи они уже мчат по автобану А2, объедаясь шоколадными батончиками из бардачка. В радиоприемнике заело кассету с «Rammstein» — Чич
Антуан, архитектор с навязчивой любовью к симметрии, каждое утро начинал с раскладывания инструментов в мастерской на Монмартре: линейка — строго параллельно краю стола, карандаши — градиентом от серого к чёрному. Его стол упирался в окно с видом на ступени Сакре-Кёр, где туристы вечно путали маршруты. В кафе «Le Décalage» он заказывал эспрессо, поправлял перекошенные салфетницы и ворчал: «Здесь
Артур, худощавый паренёк с веснушками, случайно выдернул ржавый меч из камня, когда прятался от стражей лорда Вилкадо в кузнице. "Ты что, сума сошёл? Это же Экскалибур!" — прошипела Гвиневра, поправляя плащ из потертой ткани. Вместо королевского замка они ютились в полуразрушенной часовне: Мерлин, вечно роняющий свитки с заклинаниями, пытался научить подростка отражать магические атаки,
Элен, в потёртой шубке с лисьим воротником, тушит «Gauloises» о кирпич стены заведения *La Nuit Blanche*. Её клиент-бухгалтер Жан-Поль, ёжась от ноябрьского ветра, бормочет: «Ты точно из Бордо? У тебя акцент... как из Марселя». Она резко обрывает: «За 200 франков я хоть с Луны буду, *chéri*». В это время в Риме Джулия в платье с оторванной блёсткой торгуется с моряком-греком у фонтана Треви:
Тара, рыжая пятнадцатилетняя девчонка с вечно разряженным смартфоном в кармане джинс, копалась в бабушкином чердаке в пригороде Парижа. Нашла потрёпанный фолиант с замком в виде драконьей челюсти — бабка, помешивая мятный чай ложкой, буркнула: «Выбрось эту рухлядь, не твоё дело». Но Тара стянула книгу в комнату, спрятала под кроватью рядом с гитарой и пачкой чипсов. Ночью замок щёлкнул сам,
В порту Марселя Антуан, в кожаном пиджаке с потёртым воротником, прячет конверт с чертежами в цистерну с рыбой. Его напарница Камиль, с татуировкой дракона на запястье, перебрасывает сумку с взрывчаткой через забор: «Там датчики движения. Только через вентиляцию». В это время капитан Мартен, сидя в кабинете с треснувшей плиткой на полу, сравнивает отпечатки шин с места ограбления банка в Лионе —
В старом доме в Грасии, трещина в плитке ванной стала последней каплей для Карлы. Она ставит чашку с остывшим кофе на стиральную машину, глядя на Маркоса, который зашивает рюкзак нейлоновой ниткой. «Ты обещал сделать это до Рождества. Сейчас уже март», — говорит она, вытирая пенопластовую крошку с подоконника, где он собирал макет горного хребта. Маркос молча кивает, проверяя рацию в кармане
Марк вышел из автобуса на задымленной остановке в Тулузе, сжимая потрепанный рюкзак. В баре «Ле Рустик» его ждал младший брат Пьер, нервно щелкая зажигалкой. «Десять лет — и все ради трех тысяч евро?» — хрипло спросил Марк, разглядывая схему местного кредитного союза. Они договорились встретиться в полузаброшенном гараже за автострадой, где Пьер хранил старый фургон Citroën HY. В углу валялись
**Первый абзац:** Элен, 19 лет, в рваных джинсах и с пачкой сигарет *Gauloises* в кармане, торопилась на лекцию в Сорбонне, когда встретила Люка у киоска с газетами на бульваре Сен-Мишель. Он разглядывал плакат с *Анной Карениной*, жевал круассан и спросил: «Ты опять проспала? Мадам Леблан грозилась выгнать тебя с семинара». Элен фыркнула, поправляя берет: «Лучше расскажи, кто эта Софи, с которой
Люка, 17 лет, втискивает смятое правительственное письмо в карман куртки, пока бежит через переполненный вокзал Лиона. На перроне Мари, его одноклассница с рыжими волосами, всегда закрученными в небрежный пучок, ждет электричку до школы. «Ты опоздаешь на урок химии, — кричит она, поправляя шарф с вышитыми пчелами, — месье Арно опять взорвёт колбу, если никто не снимет реакцию на телефон». Люка
Луи, в помятой фланелевой рубашке, разгружал ящики с круассанами у черного входа кафе *La Brume*. Клэр, поправляя синий шарф на шее, вытирала столик у окна, за которым мартовский дождь стучал по зонтикам прохожих. «Ты опять забыл заказать миндальную муку», — бросила она, заметив пустую полку. Луи провел рукой по щетине: «Антуан вчера забрал последний мешок для выпечки в свой ресторан на