Антуан, ветеринар с потрёпанным чемоданом и пятном от йода на рукаве, вернулся в родной городок после пятнадцати лет в Лионе. Сестра Мари встретила его у булочной, где пахло масляными круассанами: «Здесь даже трещины на тротуаре те же, только мэрия покрасила ставни в ужасный горчичный». Она тайком проверяла телефон — сын Люк опять прогулял географию, застряв в гараже с разобранным мопедом. «Ты
Марчелло, худощавый фотограф в помятом пиджаке, приехал в рыбацкую деревушку под Ниццей снимать рекламу оливкового масла. На второй день он нашел тело Антуана, местного бармена, в подсобке таверны «Ле Бриз» — в руке мертвеца зажат обрывок этикетки от бутылки бордо 1964 года. «Вы же вчера допрашивали его из-за пропавших денег из кассы?» — спросил Марчелло у комиссара Риккарди, указывая на синяк
Марк, водитель грузовика с потёртой кожаной курткой, каждую неделю возил электронику из Ливерпуля в Кале. На пароме он заказывал чёрный кофе и бутерброд с ветчиной, пока Эмили, сотрудница таможни в жёлтом жилете, щупала фонариком колёсные арки. «Опять ты? — бросала она, замечая царапины на прицепе. — Или у тебя там опьянённые хомяки?» В третий рейс под днищем нашли пакет с белым порошком. Марк,
Амир, пятнадцатилетний мальчик с облупившимся перочинным ножом в кармане, находит в лавке старьёвщика на бейрутском рынке Сук-эль-Ахад воздушного змея с треснувшим каркасом. На крыльцах — выцветшие ковры, в воздухе — запах жареного нута и пыли. «Этот *таире* (птица) летал над морем, когда я была маленькой», — говорит Лейла, девушка в платке с вышитыми гранатами, указывая на арабскую надпись у
Лора, пятнадцать лет, красит челку в синий перед зеркалом в ванной парижской хрущёвки. Мать Софи стучит в дверь: "Опять опоздаешь в школу! И убери этот ужасный цвет". Лора игнорирует, натягивает рваные джинсы и хватает скейт у подъезда. В скейт-парке за гаражами её ждут Нико с перебинтованной рукой и Жюль в кислотно-розовых кедах. "Слышала про новенькую? – Жюль бросает скейт на
Симон, пятнадцатилетний парень в потертой кожанке, находит в коробке с букинистическими книгами на набережной Сены потрепанный блокнот с картой Парижа 1923 года. Его подруга Лена, разглядывая желтые страницы через лупу, замечает пометку возле площади Пигаль: *«Медальон с тремя ключами спрятан там, где падают тени от часовни»*. Они крадутся в полуразрушенный подвал под кафе *«Ле Мартир»*, где
Лукас, 23 года, из окраин Буэнос-Айреса, в рваной кожаной куртке отца, крадет кошельки у туристов на рынке Сан-Тельмо. Его ловит Мариана — бразильская студентка-антрополог с выцветшим рюкзаком, заваленным диктофонными кассетами: «*¿Vas a seguir robando o prefieres comer algo?*» Она ищет в Флорианополисе следы племени, исчезнувшего после колонизации. В Марселе Антуан, бывший механик с татуировкой
Агент Жан Дюваль приезжает в Марсель после полуночи. Мокрый плащ прилипает к спине, пока он шагает к кафе *Ле Басен* на набережной Сен-Жан. Информатор Антуан Лефевр, в мятом пиджаке и с сигаретой Gitanes в зубах, ждет его за столиком у окна. «Они вычислили меня после дела в Лионе», — бормочет он, протягивая конверт с фотографиями. Стекло окна вдруг трескается — Лефевр хрипит, падает на разбитые
Лена, 28 лет, разливает эспрессо в кафе на углу улицы Розье. Антуан, в мятом пиджаке, берет круассан и роняет: «Ты же клялась, что уедешь в Лион, если я снова появлюсь». Она вытирает стойку тряпкой с запахом плесени, не глядя. В соседнем книжном магазине Софи, ее соседка по общежитию, переставляет детективы Амалити на полку с романтикой. Ее парень Марк, татуированный скульптор, звонит третий раз
Элеонора, 22 года, работает официанткой в кафе *La Brume* на окраине Парижа. Каждое утро она протирает стойку солевым раствором, чтобы отогнать мошкару, и разминает затекшие плечи после ночных смен. В перерывах рисует в блокноте эскизы платьев, пряча его под барной тряпкой, когда заходит шеф-повар Антуан. «Опять витаешь в облаках?» — хрипит он, разгружая ящики с вином. Однажды вечером,
В маленькой деревне под Страсбургом кузнец Анри Делакруа прячет в стоге сена винтовки, которые передал ему сосед-железнодорожник. Его сын Пьер, 16 лет, тайком берет одну из них — рука дрожит, когда прицеливается в пустые бутылки за сараем. «Ты с ума сошел? — хрипит Анри, вырывая оружие. — У них патрули каждые два часа. Тебя повесят, как Жана-Батиста». На рынке женщины обменивают серебряные ложки
Лена, 23 года, стирает окровавленные рубашки в подвале прачечной *La Blancheur* на окраине Марселя. Вентиляция сломана — запах хлора смешивается с потом. Ее старший брат Ильяс три дня не выходит на связь. В кармане джинсов — смятая записка: *«Ищи в тоннелях за портом. Не доверяй копам»*. В пятнах ржавчины на стене она замечает камеру наблюдения, которой здесь не было вчера. Антуан, бывший зэк с