Франсуа, бывший наркокурьер с потрепанной кожанкой и привычкой жевать жвачку после каждой сигареты, пытается завязать. Он клеит обои в съемной двушке в Марселе, пока жена Лена собирает чемодан — хотят перебраться в Лион. «Ты же обещал, что всё кончилось», — бросает она, натыкаясь на спрятанный под диваном пистолет. В порту к нему подъезжает старый знакомый Малик в джипе с царапинами на дверях:
Марк Леблан, 28-летний преподаватель из Лиона, приезжает в Касабланку по обмену. Его селят в квартиру на улице Зертуни, где по утрам соседи спорят из-за воды для полива кактусов. В университете Мулay Исмаил он встречает Сару, марокканскую коллегу, которая учит его различать диалекты: «Ты сказал *«хубз»* как тунисец, а тут говорят *«кхобз»* — она щелкает пальцами, — запомни, иначе в базаре
Дэвид Копперфильд, худощавый мальчишка в поношенном пиджаке, живет с матерью Кларой и няней Пегготи в коттедже под Йоркширом, где окна запотевают от постоянного дождя. После смерти матери его отправляют к мисс Мердстоун — мачехе в чёрном кринолине, чьи ключи гремят, как кандалы. Её брат, щурясь сквозь дым сигары, бросает: *"Забудь про книги. Завтра на фабрику"*. Лондонская фабрика
Лука, худощавый парень в потёртой куртке, каждое утро покупает кофе с двойной порцией сахара в ларьке у метро *Bastille*. Его старшая сестра Элен, медсестра с татуировкой колибри на запястье, находит в старом чемодане отца карту с отметками где-то в Альпах. «*Il est où, ce putain de mont?*» — бормочет она, разглядывая потёртые линии. Через три дня Лука исчезает, оставив в холодильнике записку:
Анри, студент парижской Школы изящных искусств, приезжает в Петербург по обмену. Поселяется в коммуналке на Гороховой, 45, где каждое утро соседка Ирина Петровна стучит в стену, если он включает Шопена слишком громко. На лекциях в Академии имени Репина замечает рыжеволосую Аню, которая подрабатывает реставратором в Русском музее. Вместе они бродят по Летнему саду, а она учит его правильно есть
В Джакарте Алия, 28-летний биофизик в потёртой кожаной куртке, копается в данных на ноутбуке с треснувшим экраном. Рядом Томо, её ассистент из Пенанга, чинит спектрометр паяльником, обмотанным изолентой. «Ты опять не выключила кондиционер на ночь? — бросает он, вытирая пот со лба. — Вчера счет за электричество пришёл, как за ресторанный ужин». Алия хмыкает, доставая из холодильника банку *аисе
Хава в Кабуле каждое утро поправляет потрескавшийся платок, пока варит чай на газовой горелке. Ее сестра Марьям в деревне под Гератом прячет учебники под половицами перед проверкой талибов: «Если спросят про книги — говори, что собирала хворост у реки», — шепчет соседка Зарина, протягивая ей мешок с сушеными абрикосами. Айша, их двоюродная сестра, в Париже протирает столики в семейном кафе на
Антуан Верлак, ветеран Иностранного легиона с шрамом через левую бровь, возвращается в Марсель после восьми лет в Чаде. Его мать Марго, владелица дымной портовой таверны *Le Vieux Fusil*, встречает сына фразой: «Думала, твою урну привезут». В рюкзаке у Антуана — медальон с фото девушки-туарег и три блокнота с шифрованными записями. По вечерам он чинит старый мопед «Peugeot 103» в гараже, пахнущем
Элен, рыбачка с потрескавшимися от соли руками, каждое утро чинила сети в порту Сен-Мало, пока её брат Люк выгружал улов — скудные корзины макрели. «Опять штрафы за превышение квот», — бросал он, швыряя пустые ящики. В баре «Чайка» старики вспоминали времена, когда сельдь сама запрыгивала в лодки, а теперь спорили о том, куда пропали косяки. За стойкой Мари, владелица с татуировкой якоря на шее,
Ребекка, шестилетняя девочка в полосатых колготках, нашла Эрнеста в старой пробирке за диваном, пока искала потерянную куклу. Микр в клетчатом свитере представился: «Я Эрни. Не тряси меня — голова кружится». Они стали неразлучны: строили крепости из подушек в гостиной, где пахло корицей от маминого яблочного пирога, и прятались от младшей сестры Камиллы, которая вечно кашляла под розовым одеялом.
Александра, 23 года, в рваных кедах и кожаном пальце с пятном от кофе, ищет отца в переулках Бельвиля. Его исчезновение связано с блокнотом, найденным под радиатором в их съёмной квартире: схемы механизма с пометкой *«Монпарнас, 14:30, зелёный вагон»*. На вокзале она сталкивается с Луи, курьером-неудачником, который роняет пачку писем с тем же логотипом — стилизованная шестерня. «Ты тоже из
Лука, повар из Милана, каждое утро покупал корицу у слепой торговки на площади Сан-Бабила. «Сегодня опоздал на двадцать минут — булочки подгорят», — бурчал он, разминая тесто для панеттоне, пока в кафе «Даль 1923» включали неаполитанские пластинки. В соседнем зале студентка Клара рылась в рюкзаке: «Вы не видели мою закладку с Данте?» — «В духовке, — отмахнулся Лука. — Испеклась между коржами».