В центре Киева, на Подоле, Оля втирает ладонью разводы на стекле своей кофейни «Серая чайка». За окном — хриплый гудок трамвая №18, который она ненавидит с детства. В дверь вваливается Макс, ее бывший, с потрескавшейся гитарой за спиной и пачкой старых писем в руках. «Ты жгла их на балконе, да? — тычет пальцем в желтые листы. — А я газовую плиту три дня чинил, воняло паленым». Оля отворачивается
В пригороде Киева Сергей, электрик с тремором в левой руке, вскрывает сейф в подсобке магазина «Светлячок». В кармане — фото сестры Оксаны, которой нужны деньги на операцию. «Три минуты, не больше», — бормочет он, услышав скрип двери. На выходе его ждут двое в чёрных куртках: «Доктор хочет поговорить. Ты вчера косяк допустил — сигнализация на Шулявке сработала». В баре «Верба» мужчина в очках с
Оля, 15 лет, находит в старом чемодане Ирины справку о усыновлении. Они живут в хрущевке на Оболони — кухня с отслоившейся плиткой, гул холодильника перебивает тишину. «Ты даже суп пересолила. Как чужая», — бросает Оля, толкая тарелку. Ирина, не отрываясь от мятой папки с печатями детдома, шепчет: «Твоя мать в Чернигове. Лида. Продает носки на рынке». На следующий день Оля крадет из кошелька
Марк, бывший учитель физики из Днепра, копошится в рюкзаке, доставая патроны с выцарапанными крестами. Его пальцы липнут от машинного масла — только что чистил винтовку на кухне хрущёвки, пока теща варила борщ. В прифронтовой деревне под Донецком окна забиты мешками с песком, но сквозь щель видно, как у школы останавливается серый микроавтобус. «Смотри, Игорь, два выхода — через подвал или
В центре — Олена, 34 года, механик с засаленными руками и привычкой грызть карандаш при расчетах. Она ремонтирует старый баркас в Херсонском порту, брошенный отцом перед смертью. В трюме находит конверт с фотографиями: детские снимки её и незнакомого мальчика на фоне полуразрушенной мельницы в селе Благодатное. В соседнем кафе «Волна», где пахнет жареным луком и дошираком, её окликает Виктор —
В порту Одессы Винченцо Кало, затянутый в кожаную куртку, разминает затекшие пальцы, пока грузчики выгружают ящики с помидорами. «Креветки замороженные, как договорились», — бросает он украинцу в оранжевой жилетке, который щелкает ножом по скотчу. Тот молча кивает, доставая из кармана ключи от склада на Подоле. Параллельно в Палермо дочь Винченцо, Мария, красит губы перед зеркалом такси, пока
Олег пригнулся, зажимая рану на плече Марины. В подвале харьковской пятиэтажки пахло гарью и сыростью. Генератор глох раз в полчаса, тогда Марина зажигала свечи из воска, который капал на старую газету с заголовком про выставку подсолнухов. «Тиша, вставай, треба перев’язувати», — шептал Олег, разматывая бинт, испачканный йодом. Она молчала, глядя на потолок, где треснула балка после вчерашнего
Игорь, в рваной телогрейке, копался в рюкзаке с консервами, когда Ольга втолкнула в хату Мишку — соседа с разбитой губой. «Он видел Полкана возле военных у старой мельницы», — выдохнула она, вытирая руки об фартук, запачканный мукой. Игорь молча схватил фонарь, сунул за пояс охотничий нож. По дороге к реке Мишка бормотал, что «эти каски» гоняют собак на минное поле: «Два дня назад Жучка их
Максим возвращается в киевский микрорайон Оболонь после пяти лет отсутствия. Отец, Николай, погиб при странных обстоятельствах — упал с недостроенной высотки, где работал прорабом. В гараже между банками краски и старыми шинами Максим находит потрёпанный блокнот с пометками: «Григорий Шевченко — откаты», «счёт в ПриватБанке», «документы на склад №12». Катя, соседка детства, теперь журналистка
В глухом карпатском селе, затерянном меж елей и туманов, двенадцатилетний Ярема копошится в сарае, разыскивая старый топор. Бабка Ольга, не отрываясь от вышиванки с красными маками, бросает через плечо: «Смотри, как отец — пропадешь, а я свечи ставить устала». Мальчишка морщится — от запаха перекипевшей сливовой повидлу и этих вечных упреков. На опушке, где ручей прячется подо льдом, он
Оля, поправляя свет софтбокса, кричит сестре: «Катя, держи фон голубым, а то в прошлый раз тени плыли». В съемочной квартире на Подоле пахнет кофе из кружки с надписью «Халва» — подарок подписчика. Катя, в розовых трениках и с айфоном в руке, ворчит: «Я не ассистент, я тоже блогер. Может, ты сама подержишь?» Они снимают обзор на спонсорский крем, но Оля забыла текст и импровизирует. За окном —
Олег, таксист с привычкой крутить в зубах потёртую зубочистку, подобрал Марину возле станции метро «Лесная». Она молча села на заднее сиденье, перебирала ключи от кабинета химии в потрёпанной сумке с надписью «Учитель года-2018». «Через мост поедем или объезжать будем? Там ремонт», — спросил он, глядя в зеркало. Она ответила, не поднимая головы: «Мне в больницу на Лукьяновку. Отец снова забыл,