В стамбульском районе Бейоглу семнадцатилетняя Элиф каждое утро помогает отцу печь симиты в крошечной пекарне, заваленной мешками муки. После уроков в лицее с выцветшими зелеными шторами она подменяет тетю Айше за прилавком, разливая чай в стеклянные стаканы с потрескавшимися блюдцами. Напротив, в полуподвальной студии, гитарист Мехмет репетирует с группой каверы на турецкий рок — его мать,
Эмир копался в коробке с потрепанными книгами на барахолке возле Гранд-базара. В руках задержался потрескавшийся фолиант в кожаном переплете — внутри арабская вязь перемежалась странными символами, похожими на следы когтей. «Bunu kaça verirsin?» — спросил он продавца, вытирая пыль с обложки подолом рубашки. Старик пожал плечами: «Eski çöp işte, 20 лир». Дома, разбирая текст при свете настольной
Эмир, старшеклассник с потёртым синим рюкзаком, каждое утро торчит у ворот лицея в Кадыкёе, пока его подруга Дениз не подкидывает ему сигарету из пачки «Marlboro». Они прячутся за гаражами, обсуждая вчерашнюю драку Озана — тот сломал руку хулигану из параллели, который дразнил его сестру Лейлу. «Опять директор вызвал отца, — бурчит Эмир, разминая сигарету в кармане. — Говорит, если ещё раз увидит
Эйлуль, 17 лет, в рваной куртке с пятнами машинного масла, тайком выносит из гаража отца в районе Кадыкёй старые аккумуляторы. Отец, Али, уже месяц не платит за аренду, банкиры в костюмах-тройках приходят каждую среду. «Брось это, пока тебя не пристрелили, как пса», — шипит его друг Джем, переминаясь у забора с граффити *Galatasaray*. Ночью они пытаются ограбить склад стройматериалов у Босфора,
Эмир, сын владельца текстильной мастерской в стамбульском районе Фатих, сталкивается с Лейлой — студенткой-архитектором, подрабатывающей официанткой в кафе у Галатского моста. Их пути пересекаются, когда Эмир, прячась от отца, который настаивает на браке с дочерью партнёра — Айше, случайно опрокидывает поднос Лейлы с турецким кофе и пахлавой. «Следи за ногами, *дженк*! — кричит она, вытирая пятно
Ахмет, с потрескавшимися от ветра губами, гонит овец по каменистому склону возле деревни Чамлы. В кармане его выцветших штанов лежит потёртая фотография отца, погибшего при обвале в той же долине год назад. «Этих баранов продашь — землю отберут», — шипит дядя Хасан за столом, разламывая лепёшку. Вечером Ахмет крадёт из сарая дедовский компас с треснутым стеклом — единную вещь, оставшуюся от
Али, с запахом рыбы на потёртой куртке, торгуется с поставщиком на стамбульском рынке возле Галатского моста. "Три лиры за кило, иначе мои дети завтра без ужина", — бросает он, вытирая руки о фартук. Мехмет в мятом пиджаке наблюдает за ним из-за прилавка с дешёвыми часами, потом подходит: "Слушай, у меня есть схема — золото. Но нужен человек, который не блефует при виде
Эмир коптит моторы в душной мастерской возле рынка Капалы, за углом от мечети Сулеймание. По радио трещит футбольный матч, а он считает скудную выручку в ящике с ржавыми болтами. Сестра Лейла звонит с требованием: *«Маме нужны таблетки. У тебя хоть триста лир есть?»* Он молча вытирает руки об промасленный комбинезон, глядя на треснувший экран телефона. По вечерам Лейла подрабатывает в кафе на
Эмир замечает Айше в университетской библиотеке, когда та роется в архивах газет 90-х. «Ты тоже ищешь следы Дениза?» — спрашивает он, доставая из рюкзака потёртый блокнот с пометкой «Улица Истикляль, 24». Айше молчит, поправляет платок на волосах, затем протягивает ему фотографию: трое подростков у киоска с симитами, лицо одного зачёркнуто красным. Они договариваются встретиться у мечети
В стамбульском районе Фатих, 35-летний Али работает в пекарне, замешивая тесто по утрам. Его жена Эсра, пахнущая маслом жасмина, оставляет на кухонном столе записку: *"Сходи за смесью для Эмина. Не забудь пеленки — вчера опять кончились"*. Ребенок плачет за тонкой стеной, а соседка Хатидже стучит по батарее, крича через вентиляционную шахту: *"Ваш сын целый день орет! У меня
Эмир, комиссар с вечной пятидневной щетиной, рылся в архивах участка на улице Диван-Йолу, когда Зейнеп ворвалась с уликой — обрывком синей ткани из мусорного контейнера возле мечети Сулеймание. «Группа крови на рукаве совпадает с той, что нашли у Алише в гараже», — бросила она, перебивая гул кондиционера, который трещал с 90-х. Эмир смял пустой стакан от кофе, кивнул: «Проверь камеры у пристани в
Эмир, сын владельца текстильной фабрики в Стамбуле, заходит в крошечное кафе у Галатского моста, где Лейла, студентка-вечерница в поношенном фартуке, разливает турецкий кофе. Он просит «что-нибудь сладкое», но в витрине только пыльные пахлавы. «Утром пекли симиты — остался один», — говорит она, протягивая бублик с кунжутом. Он платит лирой с надорванным углом, замечает её потёртый блокнот с