В модуле "Гелиос-7" инженер Лина Маркес, затянутая в потёртый комбинезон, ковыряется в панели вентиляции. Её напарник, биолог Джейкоб Реннер, с сигаретой за ухом (хотя курить запрещено), тыкает в экран с помехами: *"Тут не поломка, Лина. Сигнал идёт снаружи, как будто… стучит"*. По коридору бежит капитан Варгас, крича про "аномалию в секторе D". Внезапно стекло
Эмили Картер, психотерапевт из бостонской клиники в перестроенной фабрике XIX века, внедряет экспериментальный метод: пациенты кричат в звуконеизолированной комнате с малиновыми стенами. Первая подопечная — Лиза Морган, 28 лет, библиотекарь с паническими атаками. «Представь, что воздух — это стекло, — шепчет Эмили, поправляя очки со слезами на линзах. — Разбей его голосом». После сеанса Лиза,
В канадской глубинке, под Альбертой, Элара Морроу, 28 лет, в джинсах с прополисными пятнами, перетаскивает ульи под запах гари от лесных пожаров. Ее друг Джавед, ветеринар, кричит через респиратор: «Если не уйдем на север до заката, матки сдохнут от дыма!» В разбитом трейлере, заваленном банками меда, Элара находит под половицей ржавую коробку с письмами 1943 года — солдат Томас пишет мальтийской
Лена Морроу, бывшая механик из автосервиса в районе доков Окленда, три ночи подряд чертит схему вентиляции банка на салфетках из забегаловки «Глория». Ее напарник, Рикко Вальс, вор-рецидивист с татуировкой чайки на шее, ворчит: «Ты хоть представляешь, сколько там датчиков движения? Последний раз, когда Сэм пробрался через воздуховод, его засекли на выходе из туалета для персонала». Они спорят в
Адитья Шарма, 28-летний программист из Мумбаи, каждое утро покупает чай у уличного продавца возле станции Андхери. «Дудх патти, без сахара», — бросает он, листая сообщения от матери: «Папа хотят, чтобы ты вернулся управлять фабрикой. Эти твои алгоритмы… кто их есть будет?». В калифорнийском офисе стартапа NeuroLink его коллега Лила Кван, в рваных джинсах и с термосом кофе, скривилась: «Твой код
Джек Морган, ветеран-водопроводчик с татуировкой якоря на запястье, каждую среду заказывает сэндвич с пастрами в закусочной «Бенни» возле порта Лос-Анджелеса. Там он передаёт Лене Роу, рыжей медсестре из клиники на 5-й улице, конверты с наличными. «Опять задержали свет в палате 307», — бросает она, поправляя прядь волос, выбившуюся из-под крашеной косынки. По ночам они взламывают сейфы в
Эдди Мартинес, 27-летний автомеханик из Чикаго, обнаруживает в багажнике разбитой Honda Civic коробку с партией модифицированных глушителей, которые глушат не звук, а сигналы GPS. Его младшая сестра Лина, студентка-фармацевт, замечает на деталях логотип заброшенного завода на окраине города — там их отец работал до исчезновения в 2012. «Ты вообще смотрел, что везешь?» — царапает ногтями ржавчину
В Карпентер-Крик, затерянном в техасской глуши, шестнадцатилетняя Рейн скручивает проволоку на заборе возле старой хлопковой фабрики. Ее брат Джейс, в потрепанной кожаной куртке, кидает камень в ржавый бак у заднего входа: *"Здесь? Ты уверена?"* Рейн молча ковыряет ключом замок, который не открывался с 90-х — на земле валяются пустые бутылки из-под текилы и смятые сигаретные пачки
Лила, пятнадцать лет, копается в коробках на чердаке своего дома в Блэкстоуне — городке, где даже почтальоны знают расписание автобуса до соседнего универмага. Под слоем пыльных фотоальбмов она находит медный фонарь с треснутым стеклом, который когда-то принадлежал ее деду-шахтеру. В ту же ночь, пока мать ругается по телефону с сестрой из-за наследства, Лила замечает в окне отражение мужчины в
В Техасе Джек Морроу, бывший нефтяник с треснувшими от мазута ногтями, рылся в гараже, пытаясь починить старый грузовик. По видеочату звонил его брат Майлз — юрист из калифорнийского офиса с панорамными окнами. «Ты видел последний указ сената? — Майлз стучал карандашом по столу. — Если не подпишем соглашение, твой бензин подорожает вдвое». Джек вытирал руки тряпкой, оставляя пятна на экране:
София Морган, 32 года, из Чикаго, прилетает в деревню Агия Пелагия на Крите, чтобы продать ветхую таверну, оставленную ей тетей. В первый же день она проливает кофе на Никоса Каланидиса, 35 лет, местного шефа, который арендует кухню в этом же здании. «Έλα, опять американцы все портят», — бормочет он, вытирая фартук. Вместо продажи София решает остаться: в старом ящике находит письма матери на
Лена, инженер-электрик из Чикаго, заметила странности в работе городских сетей — лампочки в её квартире мигали в ритме азбуки Морзе, а на подстанции за углом пахло озоном, будто после грозы. Она позвонила Итану, своему парню, который разливал латте в кафе «Бинник»: «Ты слышишь этот гул? Как будто трансформатор взбесился». Итан, вытирая руки о фартук с пятнами кофе, усмехнулся: «Может, это твой