В рыбацкой деревне под Саппоро мальчик Юко чинит сети с отцом, пока волны бьются о каменные берега. Запах солёной рыбы, скрип старых лодок, крики чаек — всё смешалось в ежедневной рутине. "Снова сократили пайку", — бормочет отец, зашивая дыру в брезенте. Юко крадёт банку риса у надсмотрщика Кавамуры, пряча её под рваным плащом. Ночью в порту Владивостока механик Андрей разгружает ящики
В подвале переоборудованного под госпиталь дома Гуля, худенькая девушка в поношенном халате, таскает ведра с кипятком. Раненый солдат Петров, у которого оторвало ногу, хрипит: «Сестричка, дай глотнуть, а?» Она подносит котелок к его губам, но вода выливается мимо — у парня началась горячка. За стеной грохочут взрывы, стекла сыплются на разложенные на полу шинели. Медсестра Мария, коренастая
Сергей, слесарь с облупившимися костяшками на руках, каждое утро толкал Ольгу в бок, пока та дремала у фрезерного станка. «Опять график срываем, — ворчал он, затягиваясь махоркой у открытого окна цеха. — Директор к вечеру голову оторвет». Ольга, протирая масляные пятна на юбке тряпкой, бросала: «Сама знаю. Давай, бери шестерёнки — Виктор в инструментальной пайку ждёт». Виктор, вечно в комбинезоне
Иван Семенов, слесарь с ленинградского завода «Красный Октябрь», каждое утро переобувает кирзовые сапоги в раздевалке, пахнущей махоркой и машинным маслом. Его сосед по общежитию, Петр Глухов, ветеран без левой ноги, мастерит табуретку из обрезков фанеры, бурча: «До войны сосны пилил, а теперь щепки собираю». По вечерам они ходят в столовую №12, где повариха Нина кладет в борщ вдвое меньше
Тарас, бывший учитель из Херсона, прячет в ржавой банке из-под тушенки карту с отметками немецких складов. Его напарница, Мария, медсестра с обгоревшим рукавом шинели, разбирает трофейный пистолет у костра, приговаривая: «Опять патронов не хватит — третьего числа у Лешки за поясом пусто». Старик Иван, кузнец из Полтавы, чинит сапоги проволокой, брошенной отступающими румынами. Ночью группа
В инженерной лаборатории НИИ «Прогресс» Виктор Семенов, сутулясь над столом с чертежами, услышал треск радиоприемника. «Опять помехи», — пробормотал он, поправляя очки с заклеенной дужкой. Студентка Лида Морозова, разбирая коробку с транзисторами, указала на мигающий экран осциллографа: «Смотри, Виктор — тут не 50 Герц, а что-то… дробное». За окном, возле ржавого трактора на пустыре, они нашли
Иван Никулин, коренастый матрос с татуировкой якоря на предплечье, дежурит на торпедном катере «Гроза» в Финском заливе. Рядом — юнга Максим, 16 лет, постоянно теряющий кепку на ветру. В кубрике, заваленном обрывками карт и пустыми консервными банками, боцман Семен Глухов, бывший шахтер, чинит пробитый бинокль проволокой: «Опять немцы мины кидают — как собаки метят». Ночью, пока экипаж спит под
Братья Виктор и Николай жили в деревне под Рязанью, где отец, Семён Петрович, работал механиком на лесопилке. Каждое утро Виктор уходил ловить щук на Оку, заворачивая в газету куски чёрного хлеба для приманки. Николай, младший на два года, чинил заборы у соседей, а вечерами прятал папиросы в жестяную коробку из-под леденцов. В августе, когда в колхоз пришла телеграмма о мобилизации, Семён
В заброшенном форте под Таллином, 1941 год. Капитан Игнатьев, щурясь от дыма самокрутки, тычет пальцем в карту: «Здесь рвутся, тут – ползут. Семён, связь с частью?» Связист Семён, 19 лет, в очках с заклеенной оправой, стучит кулаком по рации «РБ-М» – из динамика шипит помеха. В углу медсестра Лида перевязывает раненого матроса, бинты стирает в жестяном тазу. На кухне повар Гурьев режет хлеб ножом
В хрущевке на окраине Ленинграда, в квартире №14, пенсионерка Вера Павловна обнаружила трещину в потолке после того, как сосед сверху, токарь Аркадий Семёнович, уронил гирю на пол во время ремонта. Она постучала металлической ложкой по батарее, крича: «Опять ваши эксперименты! Уроните еще станок, тогда и поговорим!» Аркадий, вытирая машинным маслом руки, пробурчал в ответ: «Не дождетесь, Вера
В трамвайном вагоне №5, следующем от Чистых прудов до Парка культуры, кондукторша Мария Семёновна в синем форменном платье с потёртыми пуговицами отчитывает пассажира в кепке: «Без билета ездите? Сейчас милицию вызову!». Инженер Николай Петрович, пряча глаза, роняет портфель с чертежами завода «Красный пролетарий», а студентка Лена в берете поднимает их, задевая локтем старушку с авоськой, полной
Грицько, парень в выцветшей рубахе, толкается меж лотков Сорочинцев. На ярмарке — вонь от овечьих шкур, крики торговок: *«Горшки! Кому глиняные горшки!»*. Он ищет Параску, дочь Черевика, которую мачеха Хивря держит взаперти. Возле корчмы цыган в рваном жупане шепчет: *«Дай гривну — скажу, где твоя девка»*. Грицько сует монету — тот кивает на хатку за плетнем, где Параска, в синем платке,