И на Тихом океане... (1973)

В рыбацкой деревне под Саппоро мальчик Юко чинит сети с отцом, пока волны бьются о каменные берега. Запах солёной рыбы, скрип старых лодок, крики чаек — всё смешалось в ежедневной рутине. "Снова сократили пайку", — бормочет отец, зашивая дыру в брезенте. Юко крадёт банку риса у надсмотрщика Кавамуры, пряча её под рваным плащом. Ночью в порту Владивостока механик Андрей разгружает ящики с патронами, спрятанные под треской. Его руки в масляных пятнах, в кармане — листовки на японском: "Солидарность с бастующими". Встречаются они с Юко у маяка — мальчик передаёт схему складов, Андрей суёт ему чёрствый хлеб. "Завтра будешь на северном причале?" — "Только если Кавамура не застукает".

Взрыв на рыбном заводе — тухлая сельдь разлетается по грязи, рабочие прячут улыбки. Кавамура орёт, тыча пальцем в Андрея: "Шпион с материка!". Юко бросает камень в окно конторы, стекло звенит, как колокол. Погоня по мокрым крышам, Андрей прыгает в баркас, рвёт мотор. Юко остаётся на берегу, сжимая в кулаке медную пуговицу от чужой шинели. Через неделю в деревне находят листовки: "Долой арендную плату!". Старик Танака жжёт водоросли вместо угля, греет руки над чашкой жидкого чая. "Слышал, в бухте Лаперуза видели лодку с красным флагом", — шепчет он соседу, поправляя очки с треснувшим стеклом. Юко смотрит на горизонт, где дождь сливается с океаном.