Представляешь, 1918 год — Москва, всё кипит, трещит по швам. Только-только ЧК создали, а там уже заговоры шипят, как котлы в адской кухне. И вот среди всей этой круговерти — Юнна, медсестра, которая, кажется, должна перевязки делать, а вместо этого вляпалась в чекистские дела. А рядом Лафар — поэт, романтик, но теперь у него вместо пера, наверное, наган в руках. Ну смекаешь, да? Стихи писал, а
Вот, представляешь, наш главный герой — московский архитектор Владимир. Ну, знаешь, такой успешный, дела идут в гору — и тут бац! Отправляют его в какую-то африканскую глухомань на полгода. А пока — привет, Сибирь! Застрял он на станции Унгур, где даже в июле, кажется, снег из-под колес вылетает. И вот тут-то всё и начинается... Случайно сталкивается он с Таней — мастером с местного завода.
Представляешь, весь город с ума сходит из-за какого-то циркача в маске! Ну тот самый, про которого шепчутся, что он чуть ли не каждый вечер со смертью в прятки играет. И ведь народ ведётся — битком набитый шатёр, ахают, охают. А тут ещё эта графиня… Богатая, холодная, в чёрных кружевах — в общем, эталон вдовушки, ради которой местные кавалеры готовы горы свернуть. Ну знаешь, типичные "рыцари
Знаешь, слышал я историю одну — про времена крепостных, понимаешь? Жила тут девчонка-сирота Устя. Отец её, говорят, с малахитом возился, мастер был знатный. Шёпотом поговаривали, что где-то в лесу припрятал он свою «травяную западенку» — тайник, видимо, с самоцветами. Ну типа сокровищница под ногами, а никто найти не может! А Устюшка-то, представляешь, ловкая как лиса! Этот приказчик местный —
Знаешь, иногда натыкаешься на истории, от которых мурашки по коже. Вот как эта — про русскую поэтессу, которая вроде бы и жизнь прожила как стихотворение: резкие повороты, боль, свет сквозь трещины. Представляешь — эмиграция, разбитые надежды, а она вместо того чтобы сломаться, вдруг... становится монахиней. Но не в тихой келье, а прямо среди людей! Называется — «в миру», это ж как надо верить,
Помнишь такие старые кукольные мультики, где у каждой лягушки в пруду была своя морщинка на целлулоиде? Вот эта история про рыжую кошку и её пылающий дом — из той же серии. Маршака, вроде бы, сюжет, но как же его оживили! Такие тряпичные персонажи, а эмоций — хоть отбавляй. Лично я в детстве обожал, как они суетятся в огне: дым клубами, искры летят, а эти крошечные лапки мельтешат — магия
Представляешь, молодая женщина с таким огнём в глазах, что аж дыхание перехватывает — и всё ради этого чертовски обаятельного типажа, от которого даже стены тают. А вокруг — куча денег, интриги, вся эта показуха… Но знаешь, что меня больше всего зацепило? Как они там, сломя голову, несутся в пропасть — ну прямо как в нашей вечной русской традиции: сперва до дрожи в кабаках гуляем, а потом вдруг
Знаешь, иногда кажется, будто Джонатан Свифт построил не просто дом, а какой-то портал в другую реальность. Представь: стены, где реальность переплетается с фантазией так тесно, что и не поймешь, где заканчивается одна и начинается другая. То ли это герои его книг ожили, то ли сама жизнь превратилась в рукопись, которую он дописывает на ходу... Интересно, он сам верил в то, что творил? То ли
Знаешь, есть такие люди, которых хоть колом в землю вбивай — они своё не сдадут? Вот Пётр Зыкин из этой истории — точь-в-точь такой. Работает инспектором ГАИ, принципиальный, как школьный учебник по этике. И всё бы ничего, да вот наткнулся он на Трунова — начальника СТО, местного «царька», который правила нарушает, а потом связи включать начинает. Типичный случай, когда блат выше закона, да? Ну и
Знаете, есть такие фильмы, которые цепляют за живое, даже когда экран уже потух? Вот эта история — как раз из тех. Представьте: обычная девочка, жизнь которой напоминает американские горки — то вверх, то вниз. И вот судьба, будто шутки ради, подкидывает её в чужую семью. Казалось бы, ну вот оно, спасение, теплый дом, добрые люди... Ан нет! Все оказывается не так просто. Смотрю и думаю: «Господи,
Ох, представляешь, вроде бы все приличные люди — шикарные особняки, светские рауты, а под этой позолотой такой гнилой замес! Всё началось с пропажи каких-то бумаг, которые, оказывается, важнее семейной чести. Ну вот, дочка-то — огонь, не из отцовского теста слеплена — взяла да и вскрыла весь этот муравейник. Отец, гадёныш, десятилетиями маскировался под белого и пушистого, а она как ножом по
О, представляешь, свадьба не в церкви, а где-то наспех, будто тайком от всего мира! Дочь священника — ну, ты поняла, папочка-то наверняка в шоке — решает подменить настоящую свадьбу на фиктивную, чтобы прикрыть этого народника-революционера. Ребята из коммуны, видимо, такие: «А давайте сыграем в семью!» Сварганили им церемонию на коленке, потом в город перебраться помогли — в общем, полный