В доме на окраине Екатеринбурга, где обои в кухне отклеились еще при прошлых хозяевах, Ирина режет лук для супа, пока младший Антон рисует на столе ручкой дракона. Алексей, пахнущий машинным маслом, ворчит на старшего Дениса, который собирает рюкзак для поездки в Москву: «Там даже хлеб дороже, а ты про общежития слышал?» Денис, не отрываясь от телефона, бросает: «У Павла из группы в колледж уже
Артём Соколов, 27 лет, получил повестку в пятницу, когда заканчивал смену на Уралмаше. На проходной охранник Вадим, жуя булку с маком, бросил: «В военкомат, браток? Там уже полцеха обчистили». Вечером в «Красном кафе» Лиза, его сестра, щёлкала семечки, слушая, как он спорит с Денисом, другом из резерва. «Там не страшно, — Денис стучал костяшками по пластиковому стакану, — но в учебке заставят
Волгодонск, промзона у реки. Анна, 34 года, бухгалтер на заводе стройматериалов, после смены забирает сына Семёна из продлёнки. Мальчик, копаясь в иле у причала, выловил ржавой банкой из-под горошка золотую рыбку размером с ладонь. «Положи обратно, заразу разведёшь», — буркнула Анна, вытирая руки о фартук с пятном от борща. Но Семён упёрся: «Она же шептала! Сказала — задавай вопрос, но только
Кирилл, 24 года, чинит турникеты на Курском вокзале. В кармане — смятая пачка «Беломора», в голове — мысли о долгах за съемную комнату в Люберцах. Утром замечает девушку в рваном дождевике: Алиса, 19, тычет пальцем в расписание поездов Савеловского направления. «Ищешь кого?» — бросает он, вытирая масло с рук. «Брат. Его поезд №102 исчез вчера под Дубной, — она достает билет с пометкой *«В/Ч-17»*.
Лида Потапова каждое утро брала автобус №14 от остановки у хлебозавода до горбольницы. В сумке — термос с куриным бульоном для мужа, пачка «Беломора» для дежурной медсестры Марины и стопка квитанций за анализы. «Опять повышение дозировки, — бормотала она, разглядывая рецепт. — Игорь, ты слышишь? Через неделю платная МРТ, иначе не продлят больничный». Пациент в палате №307 молча смотрел в потолок,
Антон, электрик с облупленными ногтями от изоленты, копался в щитке у пятиэтажки на улице Тракторной. Лида, его сестра, продавала на рынке вязаные носки — те самые, с оленями, которые она штопала вечерами под треск телевизора. «Опять свет вырубили?» — спросила она, разбивая яйцо о край сковороды с нагаром. Антон, не отрываясь от паяльника: «На заводе генератор чиним, к утру должно дать». За окном
Лида приезжает в деревню Светлицы после пяти лет жизни в городе. На автобусной остановке её встречает Артём, бывший одноклассник, в засаленной куртке и с пачкой «Беломора» в кармане. «Твой дом всё там же, у плотины? — бросает он, разгружая её чемодан с автобуса. — Анна Петровна третью неделю калитку красит, всё жалуется, что ты не звонишь». По дороге мимо заброшенной мельницы Лида замечает, что
Артём, водитель «ПАЗика» с потёртым рулем и треснувшим стеклом, каждое утро объезжал одну и ту же яму у магазина «Рассвет», бормоча: «Щас мостовая треснет — всем на кладбище прямая дорога». В салоне пахло махоркой и мокрым валенком. Лида, учительница из второй школы, садилась на остановке у сгоревшей беседки, судорожно прижимая папку с контрольными: «Там Петров опять уравнения угробил — говорит,
Артем, пятнадцать лет, после урока химии заметил, что порез на ладони не затягивается. Кровь пульсировала сизым отливом, будто смешалась с чернилами. "Чё за бред?" — пробормотал он, пряча руку под свитер, пока одноклассники толкались у раковины. Вечером в хрущёвке на Ленинском проспекте бабушка, разогревая борщ, вдруг схватила его за запястье: "Твой отец тоже так начинал". На
Артём Громов, ветеринар из Ростова-на-Дону, находит щенка немецкой овчарки на заброшенной стройке у речного порта. Щенок, запутавшийся в ржавой арматуре, скулит, царапая бетон когтями. Артём, доставая из сумки старый гаечный ключ, откручивает металлическую сетку. «Ты её забери, а то начальство прикажет утопить», — кричит рабочий в замасленной куртке, кивая на груду битого кирпича. Артём
Алина, 29 лет, менеджер в рекламном агентстве на Тверской, три года не брала отпуск. Каждое утро — пробки по Садовому кольцу, перекур у мусоропровода на лестничной клетке с коллегой Леной, которая вечно жалуется на мужа-алкоголика. «Слушай, шеф опять хочет презентацию к завтраму, — хрипит Алина в телефон, зажимая его плечом, пока наливает растворимый кофе в пластиковый стакан. — Да, мам, я куплю
Лизавета, в застиранном халате с вышитым вензелем «П.Р.», кипятит воду в медном самоваре у входа в клинику на Васильевском острове. Раненый солдат, Федор, с гноящейся раной на плече, хрипит: «Докторша, да когда ж эти бинты привезут?» Она молча достает из сундука последний рулон марли, замечая на обертке печать поставщика — того самого купца Семена, что вчера требовал «долю» за доставку лекарств.