Лиза, 34 года, в пятницу вечером разбирала хлам на антресолях в трешке на Ленинском проспекте. Зацепила картонную коробку — высыпались старые куклы Барби без ног, потёртый медвежонок с одним глазом и тетрадь в синем переплёте. На странице 17 детский почерк: *«Папа опять бил маму, а я спрятала её сережки под ковер»*. Сергей, её муж, щёлкал семечки перед теликом, когда она протянула листок. — Это
Наталья Иванова пряталась в двухкомнатной хрущевке на окраине Твери, заклеив окна газетой «Известия». В холодильнике — банка соленых огурцов, пачка масла «Бурёнка» и бутылка «Столичной» с осадком. СМС пришло ночью: «Встречаемся у киоска «Союзпечать» на Казанском вокзале. Привези мамины фотографии. — Юля». Сестра стояла в кожаной куртке с оторванной молнией, жевала «Турбо» с ментолом. «Сервера в
Лика, археолог из Питера, в подвале Эрмитажа наткнулась на обгоревший дневник с пометкой «Колтуши, 1937». Сосед по коммуналке, Максим, реставратор-алкоголик, разобрал карандашные наброски: серьга в форме полумесяца с трещиной у застёжки. «Там, где Нева делает петлю, — шепчет он, — под старым дубом. Но это частная территория сейчас». Лика ночью пролезла через дыру в заборе, вырыла ржавую шкатулку.
Лиза застряла в лифте общежития на третьем этаже, пока Артем сверху кричал: «Держись, вызываю слесаря!» В аудитории 307 Оля рисовала график маркером, сдувая крошки от вафель с учебника. Денис, переписывая конспект под треск проектора, спросил: «Ты точно слышала, что Макаров перенес дедлайн?» В соседней комнате пахло жареной картошкой — кто-то пытался готовить на запрещенной электроплитке. Вечером
В пригороде Москвы, возле полузаброшенного авторынка в Люберцах, таксист Дмитрий Морозов сбивает мужчину в чёрном пальто, который внезапно выскочил на дорогу. Вместо того чтобы вызвать скорую, Дмитрий, заметив у пострадавшего кейс с логотипом «Роснефти», прячет тело в багажник своего ВАЗ-2114. Дома, разбирая документы из кейса, он находит флешку с пометкой «Смета-2022» и фотографией своей жены
Даня Крастер сидел в лаборатории на третьем этаже химфака МГУ, разглядывая под микроскопом образцы грунта с Воробьёвых гор. В углу трещала старая кофеварка, а на столе валялись обёртки от «Барбарисок» — он грыз их, когда нервничал. Лена, аспирантка в выцветшей толстовке, протянула ему пробирку: «Опять перепутал реактивы? У тебя весь холодильник в синих пятнах». Он не ответил, достал из кармана
Антон, с мешками под глазами, пялится в учебник по физике. На столе — чашка холодного чая и смятая шпаргалка с интегралами. Мать заглядывает в комнату: «Четыре часа утра. Выключай свет». Он хрипит: «Еще пара тем». В соседнем районе Лиза моет полы в «Кофехаусе», кляня проклятую химию. В перерыве листает тетрадь, тычет пальцем в задачи: «Почему у меня всегда *n* меньше, чем надо?» Хозяйка кафе
Сергей, рыбак из посёлка на берегу Охотского моря, вытащил в сетях нефритовую фигурку черепахи с треснувшим панцирем. «Чё, опять мусор?» — сплюнул намерзшейся слюной его напарник Виктор, развязывая узлы на снастях. Фигурка оказалась тёплой, будто живой, даже когда Сергей засунул её в карман пропитанного солью плаща. Вечером в портовом баре старик-механик, тыча пальцем в артефакт, пробормотал:
Олег Смирнов, слесарь третьего разряда с завода «Восток» в Твери, каждое утро пил чай из треснувшей кружки с надписью «С любовью от Марины—89», пока соседка за стеной кричала на плачущего ребенка. Начальник цеха Семён Петрович, в кожаной куртке с потёртыми локтями, утром 12 октября выловил его у проходной: «Опять вчера с Димкой в «Балтику» дул? Слесарей полно, а зарплату мне за тебя оправдывать».
В Киеве, в подвале с запотевшими окнами, Андрей «Андрюха» Соколов собирает пятерку игроков. Кирилл «Boombl4» Михайлов, с сигаретой за ухом, перебрасывает чипсы Александру «s1mple» Костылеву, который ворчит: *«Опять эти пригоревшие пельмени в микроволновке — ты серьёзно?»*. Тренировки в зале с треснувшим монитором прерывают соседи — стучат по батарее. *«Дохуя громко стреляете!»* — орет через дверь
Анна, 34 года, технолог на хрустальном заводе в Выборге, три недели скрывала брак в партии люстр для московского ТЦ. В пятницу утром начальник цеха Геннадий Петрович, в галстуке с пятном от борща, тыкал пальцем в трещину на образце: «Ты хоть представляешь, сколько контракт штрафных бьет? Мне твоя ипотека теперь светит?». Запах расплавленного стекла смешивался с ароматом чьей-то перегретой
Артем, худой парень в рваном пуховике, каждое утро развозил заказы из столовой «Светлана» на велосипеде с кривой рамой. Однажды возле обшарпанного общежития на окраине Москвы он заметил Лизу — девушку с фиолетовыми волосами, рисующую граффити на трансформаторной будке. «Ты что, не боишься, что мусоры приедут?» — спросил он, поправляя рюкзак с контейнерами лапши. Лиза бросила в него баллончиком: