Надежда, медсестра в районной больнице, каждое утро перевязывает раны пенсионеру Григорию Семёновичу. "Опять ноги опухли?" — спрашивает она, затягивая бинты. Дома муж Сергей чинит велосипед посреди кухни, масляные пятна остаются на вышитых салфетках. Дочь Катя, 17 лет, бросает в разговоре: "Мать, дай тысячу на курсы, а то здесь сдохну". Вечером Надежда считает мелочь из
Ольга Соколова, следователь из питерского главка, копается в деле об убийстве депутата в ресторане «Зимний сад». На месте преступления — разбитая рюмка, следы борьбы, окровавленный платок с вышитыми инициалами «А.К.». В кабинете, заваленном папками, Ольга пьёт чай из потёртого стакана, когда звонит дочь Катя: «Мам, купи хлеб, а то опять забыла». Начальник Петр Волков, поправляя очки, бросает:
Анна Соколова, журналистка из Москвы, приезжает в захолустный городок под Тверью, чтобы найти художника Николая Воронцова. Его последнее письмо пахло плесенью и скипидаром: *"Они не дают закончить картину. Стены давят"*. Усадьба Воронцовых — серый дом с облупленными колоннами, где Николай жил до исчезновения. В прихожей валяется проржавевший ключ от мастерской, на полу — пятна краски,
В Москве, в отделе на Ленинском проспекте, майор Павел Семёнов сидит за столом, разглядывая фото четвертой жертвы — мужчины в костюме, найденного у метро «Профсоюзная». Рядом капитан Ирина Волкова листает записи вызовов с места преступления. «Опять эти стихи в кармане, — бормочет она, — «*Кто стучится в дверь ко мне…*». Ты вообще Блока в школе читал?» Павел отпивает из треснувшей кружки с
Сергей тащит ящик с отцовскими инструментами из гаража, пока Антон пытается приладить к велосипеду самодельный держатель для камеры. «Сними уже эту хрень, — хрипит Сергей, — тут патроны из фольги через час высохнуть должны». Они с Леной неделю клеили их на кухне ее бабушки, пока та ворчала про испорченную сковородку. Место для дуэли выбрали у заброшенного известкового карьера — белые скалы хоть
В Воркуте, среди обшарпанных хрущевок и ржавых гаражей, 19-летний Игорь Баранов рылся в мусорном контейнере у «Полярного рынка». Его пальцы наткнулись на слипшуюся фотографию: мужчина в форме НКВД держал за горло подростка, похожего на него самого. «Ты тоже нашел свою рожу в мусорке?» — хрипло засмеялся за спиной Вадим, бывший шахтер, теперь торгующий паленым бензином. Он протянул Игорю пачку
Алексей и Ирина переехали в двухэтажный дом на окраине Твери — облупившаяся штукатурка, скрипучие половицы, обои с желтыми ромашками в гостиной. Катя, их восьмилетняя дочь, нашла на чердаке фарфоровую куклу в выцветшем платье: «Она сказала, что хочет чаю», — упрямо повторяла девочка, расставляя игрушечную посуду на полу. Ирина заметила, что трещины на стенах к утру смещаются, будто кто-то
Катя, в помятом фартуке с пятнами от воды, разбирала партию роз в магазине на Тверской. «Макс, если не выступим в «Шуме» в пятницу, я сдохну тут среди увядших букетов», — бросила она в телефон, поправляя прядь рыжих волос. Музыкант Максим, сидя на краю кровати в коммуналке возле метро «Аэропорт», перебирал струны гитары Fender и спорил с соседом через стенку: «Через час репетиция, заткнись уже!».
Антон, слесарь с завода «Прогресс», находит в старом шкафу на заброшенной даче потрепанный саквояж. Внутри — пачки советских рублей, письма на польском и фотография незнакомки в шляпе с вуалью. Он звонит Оксане, которая торгует сигаретами в киоске у вокзала: «Приезжай, тут такое… Да возьми такси, отдам потом». Она щупает деньги пальцами, пахнущими дешевым лаком для ногтей: «Это же давно не в
Сергей, водитель грузовика с перегаром и засаленными руками, обнаружил в кузове рваную спортивную сумку после рейса в Нижний Тагил. Внутри — пачки рублей, перетянутые резинками от помидоров. Он позвонил Андрею, механику с гаражом на окраине: «Приезжай, хер поймёшь, что за малина». В баре «У Дяди Васи», где пахло жареным луком и стены были облеплены календарями с полуголыми девками, Андрей,
Лето в провинциальном городке под Красноярском начинается с того, что Саша, 12-летний паренёк в выцветшей футболке «Спартака», находит на чердаке дедового дома коробку с плёнками «Кодак». Снимки 80-х показывают места, которые он узнаёт: ржавые качели у речки, заброшенный завод «Сиблитмаш», где теперь валяются битые бутылки. Он зовет Лизу, соседку с третьего этажа, которая вечно щёлкает семечки на
Иван, 23 года, грузчик с рынка «Южный» в Днепре, каждое утро заворачивает в целлофан мясные туши, пока не натыкается на Оксану — рыжую девчонку в рваном кожаном пальто. Она ищет отца, пропавшего в тоннелях под старым химзаводом. «Ты с ума сошел туда лезть?» — Иван бросает мясницкий нож на стол. Оксана молча разворачивает карту с пометками: красные кресты, даты, обведенный район вокзала. В её