Евгений Тихонов, следователь МУРа, разбирает дело об убийстве инженера Гусева в подмосковном посёлке. Тело нашли утром возле котельной, в кармане — пачка сигарет *Казбек* с оторванной этикеткой. Тихонов замечает, что на перчатке убитого остались следы машинного масла, нехарактерного для местного завода. Его помощник, капитан Коршунов, ворчит: *"Опять эти масляные пятна. В прошлом месяце у
Марина, врач-реаниматолог, обнаружила в кармане мужа Сергея чек из ювелирного магазина — но подарка она не получала. В тот же день Ольга, корпоративный юрист, застала коллегу мужа в его машине: "Объясни, почему твой номер в её телефоне подписан 'Котёнок'?" — спросила она, держа на экране смс с сердечками. Катя, пока муж Игорь "задерживался на совещаниях", таскала
Сергей, затягивая ремень на рюкзаке, заметил, как Анна нервно перекладывает аптечку из рук в руки. Они стояли у подножия Эльбруса, рядом с покосившейся табличкой «Лагерь „Северный“». Максим, их гид, разбивал палатку, ворча на мокрый снег: «Крепления старые, как моя бабка. Завтра к перевалу выйдем, если не снесет». Вечером у костра ели консервированную тушенку, а Игорь, врач-новичок, проверял
Антон поправлял лямки рюкзака, пока Лиза копошилась в карманах, доставая помятый пакет с сухарями. «Ты вообще карту смотрел? — бросила она, указывая на тропу, уходящую в скалы. — Там же обрыв». Проводник Ибрагим, в зеленой куртке с оторванной пуговицей, засмеялся: «Ваши москвичи всегда бояться камней. Идите за мной, я знаю короткий путь». К вечеру у костра, разбив палатку возле высохшего ручья,
Сергей Морозов, бывший майор ВДВ, после увольнения устроился в частную охрану. Каждое утро он курил у ржавого гаража возле офиса ЧОПа, пока ждал смену. Начальник Николай Петрович, в прошлом его сослуживец, бросил ему ключи от «Газели»: «Сегодня «Восточный» — торговый центр. Там третью неделю подростки баллончиками метки ставят». Сергей кивнул, поправил кобуру на поясе. Вместе с напарником
Сергей, курьер на потрёпанном велосипеде «Салют», колесит по питерским дворам с граффити-надписью «Здесь был Кирилл». Каждый день — один маршрут: от обшарпанной пятиэтажки на проспекте Науки до кафе «Блинная №5», где Аня в засаленной фартуке перекладывает сырники. «Опять в пробке? — бросает она, вытирая руки о ткань. — Ты пахнешь бензином». Он пожимает плечами: «Димка снова возился с мопедом в
Майор Игорь Семёнов, перебирая папки в подвале военного архива на окраине Москвы, наткнулся на пожелтевшую карту с готическими надписями. Рядом валялся конверт с печатью «Geheime Reichssache» — внутри списки населённых пунктов под Смоленском и имена чиновников 40-х. «Смотри, Елена, — прошептал он, протягивая листок подруге-архивариусу, — здесь наш район… и фамилии, как в современных отчётах». Та
В Питере, осень 93-го. Андрей, студент-третьекурсник политеха, живет в общаге на Выборгской — комната с треснувшей штукатуркой, вечно запотевшее окно. Каждое утро сосед Вадим стучит в стену железной кружкой: *«Вставай, электричка через полчаса»*. На лекциях Андрей рисует в тетради черепа — не может отвлечься от звонков матери из Твери: *«На почте опять квитанции на квартиру потеряли… Ты хоть
Игорь Полуянов, частный детектив с квартирой в пятиэтажке у Садового кольца, каждое утро начинал с магазина «Копейка» — брал чекушку и пачку «Явы». Его клиентка, Алёна Григорьева, исчезла после вечеринки в клубе «Лофт», оставив в съёмной комнате на Профсоюзной дневник с телефонными номерами, перечёркнутыми красной ручкой. Соседка Людмила Петровна, замечая следы крови на перилах, судачила в лифте:
Кирилл, копаясь в старом чемодане на чердаке бабушкиной дачи под Звенигородом, вытащил потрепанный дневник с обгоревшим углом. На первой странице — чертеж механизма, подписанный "Проект 'Сокол', 1943", и фото деда в военной форме у станка. "Ты чего там шебуршишь?" — крикнула снизу бабка, хлопая дверцей печки. Вечером в гараже у друга Олега, пахнущем машинным маслом,
В подъезде хрущёвки на Левобережной, 17, задымился труп мужчины в костюме Деда Мороза. Следователь Максим Громов, переведённый из Москвы за скандал с конфискацией фальшивых купюр, находит в кармане жертвы билет на ёлку в киевском Цирке. Его напарница Лера, местная оперативница с привычкой жевать леденцы «Барбарис», замечает: «Опять эти новогодние гирлянды вешать будем?» В кафе «Вереница» возле
Антон, студент-заочник из Люберец, каждые выходные встречался с Сергеем и Димкой возле ларька с шаурмой на Казанском вокзале. Они закупались дешёвым пивом «Жигулёвское», переодевались в чёрные худи без логотипов, прятали шнурки от ботинок в карманы. «Сегодня мочим «Спартак» у Чистых прудов», — бросал Сергей, разминая кулаки в кожаных перчатках с вырезанными костяшками. После драки в подземном