Лиза, в синей пуховке с оторванным карманом, каждое утро пробирается через сугробы к школе №14 в городе Тайшет. Её сосед Максим, который чинит старый «Жигуль» в гараже за домом, кричит ей вслед: «Эй, Рыжая! Если опоздаешь, скажешь Марье Петровне — автобус в сугроб сел!» В столовой пахнет жжёным маслом: повариха Тоня разогревает вчерашние котлеты, а Лизе подсовывает свёрток с пирожками. «Мать
В портовом городе за Полярным кругом механик Сергей Коржов чинит сломанный траулер «Лукоморье», ворча на замерзший двигатель: «Опять масло встало колом, до весны бы дотянуть». Его дочь Аня, фельдшер скорой, вытаскивает из сугроба пьяного рыбака Генку, который хрипит: «Да я ж на вахту через час...» В заброшенной котельной бывший учитель Виктор Строгов хранит ящики с пожелтевшими книгами, раздавая
В тайге, за триста километров от ближайшего посёлка, капитан Игорь Семёнов чинил снегоход, пока его напарник, лейтенант Кирилл Морозов, разминал замёрзшие пальцы над костром. «Опять следы у реки — не волки, шины», — бросил Кирилл, доставая из кармана смятый лист с координатами. Утром они нашли перерезанные провода на вышке наблюдения и пустые гильзы 12-го калибра. «Браконьеры? Слишком чётко
В заброшенном цеху на окраине Нижнего Новгорода Лика, 23 года, паяльником чинит плату дрона. Ее пальцы в масляных пятнах, на столе — банка с холодным чаем и пачка «Беломора». «Опять контакты отходят, — бормочет она, — завтра с «Горьковским» клиентом встреча, а я тут с хламом возись». Рядом Артем, бывший военный, 35 лет, разбирает старый радиоприемник. «Слышь, Лик, — кивает на экран с мигающей
Лера, 23 года, протирает столики в «Чайной №6» на Уралмаше. Фартук в кофейных разводах, волосы пахнут жареными пирожками. Димка, гитарист из соседнего квартала, в рваной косухе «Арии» тащит усилитель через лужу: «Деньги за выступление в клубе слиняли. Нам бы микшер, а ты про светомузыку». Они репетируют в гараже дяди Вити, бывшего шахтера. Тот стучит по батарее, когда бас-бочка грохочет после
Раймонда, худенькая девчонка с пучком волос, тускнеющих от частого окрашивания, каждое утро протирала зеркало в балетном классе на улице Рубинштейна. Ольга Сергеевна, педагог с хриплым голосом от папирос «Беломор», тыкала тростью в ее колени: «Опять пятую позицию путаешь? В шестнадцать лет – позор!» После занятий Раймонда шла в общагу на Гороховой – гречневая каша в пластиковом контейнере, пятно
Антон ковыряется в разобранном генераторе, пока Лиза перебирает банки с тушёнкой в полуразрушенном «Пятёрочке» на Ленинградском проспекте. «Слышал, на станции метро «Автозаводская» видели запасы медикаментов», — бросает он, вытирая машинным маслом руки о рваные джинсы. Лиза морщится, поправляя шерстяной шарф, съехавший с плеч: «Гриша с ребятами уже неделю там лазают. Поймают — костей не
В кадре мелькают кадры из детства: Андрей в доме на окраине Иваново, где отец, Арсений, читает ему стихи при свете керосиновой лампы. Позже — Москва, аудитории ВГИКа, запах проявочных химикатов. Тарковский спорит с Юсовым о ракурсе в «Ивановом детстве»: *Тут нужен нижний угол, чтобы земля давила*. В архивах — письма матери, где он жалуется на шум в коммуналке, мешающий писать сценарии. На съемках
Лера, в засаленном комбинезоне, ковыряла ключом в замке «Жигулей» за гаражами на улице Тракторной. Отец, слесарь Николай, бухтел из-под капота: «Солидол где? Опять в кино сбегала вместо склада?». Она прятала в карман билет на сеанс «Бегущего по лезвию» — единственный кинотеатр в городе закрывали на ремонт. Вечером на пустыре у котельной Антон, в рваных кедах, распылял баллончик на кирпичах:
Кирилл, студент-третьекурсник из Питера, снимает десятиминутку на старую зеркалку в заброшенном цеху за авторемонтной мастерской. Его соседка по общежитию Аня, ворчливая бариста из «Кофе & Шум», играет главную роль — девушку, которая ищет пропавшего кота в промзоне. «Ты точно не перепутал сценарий с рекламой корма?» — спрашивает она, поправляя парик из синтепона. Макс, бывший одноклассник
Антон Гордеев, бывший химик-технолог, разгружал ящики с грузинским вином в подвале магазина на окраине Москвы. Его пальцы примерзли к картонной коробке — в старом холодильнике снова сломался терморегулятор. За дверью слышался хриплый кашель хозяйки Людмилы Петровны: «Срочно нужны деньги на ремонт, иначе к Новому году нас снесут вместе с этим погребом». В пятницу, пока чинил счетчик на свет, Антон
Анна, продавщица из цветочного магазина на Ленинградском проспекте, в спешке задела чашку латте в кафе «Брик». Горячий кофе пролился на галстук Максима, владельца строительной фирмы, который листал контракты за столиком у окна. «Простите, я… я заплачу за химчистку», — пробормотала она, вытирая салфеткой пятно. Он рассмеялся, заметив, что в ее волосах застрял лепесток тюльпана: «Лучше подскажете,