Чун Цзы, худощавый паренёк в поношенной куртке, копался в огороде, когда услышал кашель бабушки из-за ширмы с выцветшими журавлями. «Лекарства хватит на три дня, — сказал доктор Ван, вытирая очки тряпкой, — ищи *цзинцзе* в городе, но стоит оно…» Парень перебил: «Сколько?» — «Как новый плуг». В старом сундуке нашёл медные монеты, зашитые в пояс, и пешком отправился в Пекин через поля с высохшей
Ли Вэй, 28-летний программист из Чэнду, в пятницу вечером застрял в лифте с Сяо Мэн — соседкой, которая носила розовые тапочки с кошачьими ушками. Она пыталась доставить торт на день рождения племяннице, но крем размазался по коробке. «Ты всегда так дрожишь, когда нервничаешь?» — спросил он, подавая ей салфетку из рюкзака с принтом покемона. Она ответила, вытирая ладонь о джинсы: «Только когда
Ли Мин поднял выцветший синий платок, зацепившийся за ветку кривой сосны. Рядом Сяо Хуан, в рюкзаке у нее болтались банка перцового соуса и компас с треснутым стеклом. «Тут тропа раздваивается», — сказала она, тыча пальцем в карту, нарисованную на обороте меню из харчевни. Ли Мин потрогал ствол березы — кора отслаивалась, как старая штукатурка. Они шли три дня, ориентируясь по отметинам на
Ли Вэй, пятнадцатилетний паренёк в заляпанной маслом куртке, копался в двигателе старого мотоцикла в мастерской отца, когда услышал крики со стороны рынка. Его подруга Мэйлин, в розовом фартуке с пятнами от манго, метнула в него перезрелым плодом: «Опять проспал! Говорила же — сегодня в храме земля треснула». В трещине у подножия горы Дафэн они нашли обломки каменной плиты с высеченным драконом.
Ли Чэнь, старший менеджер в шанхайской IT-компании «Хуалянь», каждое утро начинал с проверки отчетов в кабинете с треснувшим стеклом на окне. Его помощница Сяо Мэй, девушка в очках с царапиной на левой линзе, приносила ему черный кофе без сахара, но 12 марта случайно пролила его на схему нового проекта. «Это… "Золотой дракон"? — спросила она, вытирая лужицу салфеткой с логотипом кафе
Амай, 17 лет, с рыжим шрамом над бровью, живет в деревне Циньцзяо у подножия поросших бамбуком холмов. Утром 12 октября он чинит закопченный чайник на кухне с земляным полом, когда в окно врывается гул вертолетов. Мать, Сяолинь, в выцветшем синем фартуке, молча кладет в его рюкзак лепешки с луком и мешочек сушеных слив. «Ты последний, кто может дойти до Шаоси», — говорит она, не глядя, вытирая
Ли Вэй, 27 лет, курьер на мопеде, снимает комнату в старом доме на улице Юнцзя. Каждое утро он заваривает чай в жестяном чайнике со сломанным свистком, пока соседка, тётя Мао, стучит по трубам из-за протечки. На кухне пахнет жареными пельменями и плесенью. «Вэй, задолжал за свет уже два месяца! — кричит хозяйка через дверь. — Или заплатишь, или выметайся к чёртовой матери!» Он молча натягивает
Люань, подмастерье в чайной лавке «Золотой лист», нашёл в мусорном переулке за кухней раненого белого кота с перебитой лапой. «Слушай, ты тут воняешь рыбой сильнее, чем старый Ван после утренней ловли», — буркнул он, заворачивая животное в свой запачканный мукой фартук. Кот, оказавшийся принцессой Линь, заговорил с ним на третий день, когда Люань попытался вытереть ей морду тряпкой, пропитанной
Чэнь ковырял ржавый подшипник в мастерской отца, когда Линь ворвалась с разорванной картой провинции Шэньси. «Они не дали даже урну с прахом, — прошептала она, сжимая в руке медный жетон с иероглифом *мин*. — Твой старик оставил след. Вот». На карте жирным кружком обведен заброшенный угольный рудник возле деревни Лунцюань, где три года назад исчезли двенадцать шахтеров. За окном трещали цикады, а
Линь Сяоу, студентка факультета иностранных языков, в спешке роняет стопку книг по квантовой механике в университетской библиотеке Наньцзина. Лу Жичэнь, аспирант-физик с вечно нахмуренными бровями, поднимает тетрадь с её заметками на полях: *«Почему он всегда носит один и тот же серый свитер?»* — строчка зачеркнута. «Шум мешает», — бросает он, указывая на её фотоаппарат, который щёлкает каждые
**Первый абзац:** Цянь Мо постоянно опаздывает на автобус №207, который ходит от её хрущёвки в районе Лоху до бизнес-центра с синими стеклянными фасадами. Однажды в толчее она врезается в мужчину в чёрном пальто — это Чжань Наньсюнь, её новый начальник. Он поднимает её рассыпавшиеся файлы с графиками, не глядя в лицо: «Если опоздаете ещё раз, увольняйтесь сами». Они не узнают друг друга — десять
Линь, бог снов в потрёпанном синем халате, спустился в деревню Циншуй, где фонари из рисовой бумаги трепетали на ветру. Его амулет — резная деревянная печать с иероглифом «мечта» — потускнел, оставляя за собой сны, похожие на выцветшие акварели. На рынке, между лотками с жареными каштанами и вонючим тофу, он наткнулся на Сяо Мин, девочку в заплатанной куртке, которая каждую ночь зарисовывала свои