Ли Сяо, 17-летний студент из Шанхая, каждую ночь протирает полы в круглосуточном магазине «QuickStar». Хлорка разъедает кожу, но зарплаты хватает только на учебники и дешевые обеды из микроволновки. Однажды пожилой мужчина в помятом пиджаке, всегда берущий пакет молока и жвачку, протягивает ему конверт. «Адрес и ключ. Приходи завтра в семь. Твоя новая семья ждет», — бормочет он, не глядя. Ли Сяо
Гуань Хунъу, детектив с пятном соевого соуса на воротнике рубашки, копался в архивах участка города Хуанью. В ящике стола — пачка дешёвых сигарет, фото пропавшей студентки Ван Сяомэн и смятый лист с цифрами: 1997, 2007, 2017. На автостоянке за зданием нашли её окровавленный брелок в форме кролика. «Дождь шёл три дня. Следы смыло», — бормотал он, перебирая записи камер наблюдения. В кафе через
Цзя Вэй, инженер хакерской группы «Серый дождь», заметил аномалию в серверах аэропорта Чек Лап Кок. В логах мелькали повторяющиеся IP из заброшенного офиса на Хеннесси-роуд. Он позвонил Ли Мин, своей напарнице: «Встречайся у лавки с тофу в Монгкоке. Запах жареной утки перебивает след — нужен твой анализатор». Ли, не отрываясь от монитора с данными о транзакциях через криптокошельки, бросила в
Ли Вэй, 27-летний курьер из Шанхая, каждое утро объезжает район Хуанпу на потрёпанном мопеде с термосумкой. В пятницу, опаздывая с доставкой вэньянянгао для клиента из офиса на 18-м этаже, он свернул в парк Цзинъань — там в кустах азалий лежал обгоревший камень с трещиной, напоминающей иероглиф «луна». «Чё за хлам?» — пробормотал Ли, сунув артефакт в карман куртки. Вечером, разогревая в
Ли Чен, 19 лет, протирает стойку в кафе "Золотой дракон" на окраине Чэнду. Его смену прерывает звонок от друга детства Сяо Пина: *"Опять кредиторы у твоего дома крутятся. Хозяйка опять кипятится — говорила, выселит, если к пятнице не заплатишь за аренду"*. Ли молча сжимает телефон, глядя на треснувшее зеркало за барной стойкой, где отражается плакат с турниром "Кулак
Ли Вэй, дочь рыбака из деревни Циньвань, каждое утро чинит сети на пыльном причале, пока её отец торгует кальмарами на рынке. Её друг детства Чэнь Хао, в масляном комбинезоне, ковыряется в двигателе старой лодки «Морская ласточка», бурча: «Опять прокладку порвало…» Ли Вэй бросает камень в воду: «Если заглохнешь посередине залива — вытащишь хоть меня?» Он хмыкает: «Только если делиться будешь вон
Ли Вэй, парень в потрёпанной кожаной куртке, каждое утро чинит мотор своей лодки у причала Чунцина. Его дед, Лю Цзян, сидит на корточках у воды, чистит карпа и ворчит: «Опять масло подтекает? Лучше бы помог на рынке — за два часа продали только три корзины карасей». В соседней лавке Сяолинь, дочь владельца харчевни, выкладывает на стол миски с острым хого. Её пальцы в потёртых перчатках привычно
Линь Сяо, двадцатитрехлетняя кондитер в крошечной пекарне «Золотой колос» в районе Хункоу, каждое утро перед работой бегала вокруг пруда в парке Чжуншань. Там она постоянно натыкалась на Чэнь Юя, парня в потертой кожаной куртке, который часами фотографировал уток на Nikon D750. «Опять снимаешь тех же птиц?» — спросила она как-то, вытирая пот со лба. «Они каждый день разные, — ответил он, не
Ли Вэй, младший архивариус в муниципальной библиотеке Пекина, наткнулся на потёртую нефритовую шкатулку в коробке со списанными книгами. Внутри лежал листок с иероглифами: «Одно желание — одна цена». За окном гудел утренний трафик, а коллега Ма Линь жаловалась на мигрень. «Хоть бы она замолчала», — буркнул Ли Вэй, потирая затекшую шею. На следующий день Ма Линь попала под велосипед курьера и
Ли Вэй, слепой с детства, чинил радиоприемники в тесной мастерской на углу переулка Цзиньли. Его пальцы запоминали форму транзисторов и винтиков быстрее, чем клиенты успевали описать поломку. "Конденсатор сгорел, — бурчал он, перебирая ящик с запчастями, — плата треснула от влаги". По утрам соседка, тётя Су, приносила ему в термосе рисовую кашу с солеными овощами, напоминая: "Ты бы
Лань Цин, дочь аптекаря из провинции Юньнань, таскала в заплечном мешке сушёные корни женьшеня и пакетики с корицей, притворяясь разносчиком трав. Её настоящий клинок — узкий *мяо дао* — лежал под холщовой курткой, обёрнутый в тряпье, пахнущее конопляным маслом. В переулках Линьчжоу, где уличные повара жарили креветки на углях, она искала мужчину со шрамом в форме полумесяца на шее. «Сколько за
Линь Сяоюй, в белом запачканном мукой фартуке, месит тесто на кухне семейной лапшичной в переулке Чэнду. За окном — крики уличных торговцев, запах жареного кунжута. Её отец, Линь Вэй, ссутулившись над счетами, бормочет: *«Аренда снова выросла. Если так продолжится…»* В тот же день в заведение заходит Чэнь Хао в дорогом костюме, пахнущий парфюмом с ноткой сандала. Он заказывает даньданьмянь,