Ли Вэй, бармен в крошечной кофейне на окраине Шанхая, каждое утро вытирал пятна от эспрессо на мраморной стойке, пока Сяо Юй не зашла промокшей под ливнем. «Сахар?» — спросил он, протягивая чашку. Она молча развернула потрёпанный томик Лу Синя, оставленный на стуле вчерашним клиентом. «Вы читали *Дикие травы*? Здесь подчёркнуто: *Любовь — это не выбор, а отражение в луже после дождя*». Он
Чэнь Вэй, капитан судна *Хайян-7*, щурится от вспышек радара. Координаты аварии — 12°34'N, 114°56'E, Южно-Китайское море. Рыболовное судно *Луньфэн* застряло в шторме силой 8 баллов. В рубке пахнет солёной водой и машинным маслом. Ли Минь, помощник Чэнь Вэя, втирает в ладони крем от ожогов: до этого тушил замыкание в машинном отделении. «Радар показывает обломки в пяти милях на
Ли Жоу, 28-летний механик из промзоны Чуньцзяна, копался в двигателе старого грузовика, когда Сяо Вэй, его сосед по общежитию, ворвался в гараж с чертежами в руках. «Слушай, если соединить систему вентиляции с подземными резервуарами, можно снизить температуру в цехах на 5 градусов», — выпалил он, тыча пальцем в схему, испещренную пометками красным маркером. По вечерам они пили дешевое пиво на
Ли Вэй, парень в потёртой кожаной куртке, каждое утро таскал ящики с рыбой на рынке в порту Циндао. Его соседка, Мэйлин, ворчала, когда он забывал выключить свет в общей кухне: «Ты хоть раз думаешь о счетах?» Однажды в коробке с сельдью он нашёл старую карту, испещрённую иероглифами — её края пахли ладаном, как в храме у бабушкиного дома. В Шэньчжэне, среди неоновых рекламных щитов, Ли Вэй
Лі Чжао, 17-річна старшокласниця, щодня після школи залишається в бібліотеці, щоб переписувати конспекти з історії для Сюй Аня, 19-річного сусіда, який готується до вступних іспитів у медичний. Вони зустрічаються біля старого газетного кіоску на розі вулиці Чаньє: Лі купує йому каву з автомати, Ань віддає гроші, жартуючи про її почерк. Одного разу він зауважує, що вона малює на полях підручника
Молодой рыбак Чэнь Сяо из приморской деревушки Циньвань, пока чинил сети, нашел в воде треснувший нефритовый жезл. «Эх, хоть на рынке сдам за пару монет», — пробормотал он, не заметив, как артефакт замигал тусклым светом. На следующее утро деревню затопили странные тучи, а к хижине парня явилась разгневанная богиня дождя Фэн Линь в мокрых одеждах: «Ты разбудил Спящий Драконьий Жезл? Теперь потоп
Ли Сяо, девушка в очках с толстой оправой, разбирала коробки с книгами в магазине на углу улицы Дунчэн. Её пальцы задели потёртую обложку сборника стихов Ду Фу — под ней лежала записка: *«Я видел, как ты поправляла очки, пока читала Неруду. Завтра в 16:00 у скамейки с сиреневым граффити? — Линь Ян»*. На следующий день она пришла в парк Хайдянь, где парень в чёрной кожаной куртке перебирал аккорды
Ли Чжэнь, парень лет двадцати, копался в сундуке с потёртыми записями отца — куски пергамента пахли ладаном и ржавчиной. В углу кузницы, где воздух гудел от жары горна, лежал сломанный цзянь с трещиной у гарды. Сяо Лан, соседка в выцветшем синем халате, принесла ему чашку отвара из корня женьшеня: «Опять не спал? Отец бы лупил тебя за это веником». В старом свитке с пятнами чая Ли нашёл карту —
Линь Сяоу, 27 лет, каждое утро раскладывала плитки с какао-порошком на полках своей крохотной лавки в переулке за рынком «Цзинъань». В четверг, когда ливень застал Чэнь Юйтуна врасплох, он ворвался внутрь, смахнув капли с кожаной куртки. «У вас есть что-нибудь острое? — спросил он, разглядывая витрину с фигурками из марципана. — Шоколад с перцем, например». Линь фыркнула, доставая чёрную кружку с
В горной деревушке Линьцзяо 17-летний Ли Цзюнь чинил разбитый нефритовый сосуд в мастерской отца, когда гонец принес весть о смерти дяди – императорского министра. «Твой отец был отравлен за отказ подделать указ о наследнике», – шепнула служанка Сяолянь, сунув ему обгоревший клочок шелка с печатью клана Чэнь. Схватив набор резцов и медальон с трещиной, юноша сбежал через тыквенные грядки,
Ли Мин, худощавый парень в потертых джинсах, каждое утро покупал баоцзы у ларька возле станции метро «Цинхуа». Его соседка, Чжан Юйлин, вечно опаздывала на лекции в Пекинский университет, ворча: «Опять трамвай застрял на перекрестке у рынка — как будто овощи сами себя продадут!» Они пересекались в узком переулке, где старуха Ван вывешивала мокрое белье, бросая вслед: «Молодежь — ни уважения, ни
В Гонконге, 1905 год. Ли Юйтан, седеющий издатель газеты «China Daily», собирает в своем задымленном кабинете разношерстную группу: А-Кью, рикша со шрамом через левый глаз, мнет в руках кепку, пока Ли раскладывает на столе схему порта. «Здесь перехватим груз опиума, — бормочет он, — иначе цинские крысы задушат все порты». Юэ Шаоцин, высокая женщина в выцветшем халате, прячет за поясом кинжал,