Лян Цзэ обнаружил пропажу медного ключа с гравировкой в форме феникса после выступления в театре «Алый занавес» на переулке Дунъань. Его помощница Сяо Мэй, перебирая коробки с дымовыми шашками и перепачканными гримом платками, нашла обрывок записки: *«Иллюзии мертвы. Приходи в порт после полуночи»*. В раздевалке пахло ладаном и старым деревом — Лян всегда зажигал палочки перед выходом на сцену.
Сяо Лай приезжает в Шанхай из провинции Цзянси с потёртым чемоданом, где между одеждой завалялась фотография его покойного отца. Он снимает комнату в коммуналке возле станции метро «Хуанпу» — окно выходит на закопчённый фабургер, запах жареного масла въедается в шторы. Первая работа — курьер в серой униформе с потёртыми локтями. В кафе «Золотой лотос» Линь Юй, официантка с татуировкой единорога
У Се, затянутый в потертый плащ, пробирается через трещину в каменной стене, держа в руках потрескавшийся свиток с картой. Чжан Цилин, молчаливый, с холодным взглядом, прижимается к влажным камням, чтобы не задеть ловушку из почти невидимых нитей. «Сдвинь плиту влево, но не больше чем на два пальца», — шепчет он, указывая на резной символ в форме змеи. Ван Панцзы, в заляпанной грязью куртке,
Ли Вэй, 14 лет, копался в мастерской отца на окраине деревни у подножия древней стены. Среди ржавых шестерёнок и обрывков пергаментов он нашёл потёртый свиток с чертежами механического стража — «Железного Ци-линга». «Собирать эту штуку — всё равно что будить спящего дракона», — бормотал отец, вытирая руки о промасленный фартук, но Ли Вэй уже тайком стащил медные клапаны из ящика под верстаком.
Ли Вэй, студент-архитектор, копался в коробке с потрёпанными книгами на блошином рынке у ворот Дунчэнмэнь. Его пальцы наткнулись на свёрток, обмотанный выцветшей красной нитью. «Сколько за этот хлам?» — спросил он, разворачивая ткань с вышитыми журавлями. Продавец в соломенной шляпе хрипло рассмеялся: «Пятьдесят юаней, и не торгуйся. Там подпись мастера Чэнь — из мастерской у реки Хуанпу,
В Чэнду, на переулке за рынком морепродуктов, Цзян Сяохуэй чистит иглы для тату в своем салоне. Запах тухлой рыбы смешивается с ароматом масла чайного дерева. В дверь входит Ли Цзюнь, детектив в помятом пиджаке, с фотографией жертвы — на спине трупа едва виднелся контур дракона. «Это твоя работа?» — тычет он в снимок. Цзян пожимает плечами: «Узор нанесен под кожу, чернила смешаны с кровью. Так
Ли Вэй, младший брат пропавшего геолога Ли Чэня, приезжает в засушливую деревню Шачэн на границе провинции Ганьсу. В кармане – потёртая записная книжка брата с пометкой *"образец №7, колодец за храмом"*. Местные шепчутся о "проклятом песке", когда Ли Вэй копается в полуразрушенном колодце, находя пузырёк с чёрной жидкостью. "Ты же знаешь, что они все врут", – говорит
Лян Цзэ, архитектор с хронической бессонницей, каждое утро заходил в кофейню на углу улицы Чаншу. Там Сяо Мэй, в фартуке с пятном от корицы, взбивала молоко для капучино, пока ее кот Мурок грелся под плитой. «Вы всегда просите пенку гуще, но сегодня молоко подгорело», — бросила она, заметив, как Лян щурится от утреннего солнца. Он стал приходить чаще, даже в дождь, пряча мокрый зонт-трость за
Ли Чэн вкалывал в ремонтной мастерской на окраине Чунцина, чинил сломанные вентиляторы и старые телефоны. Каждое утро он завтракал жареными паровыми булочками у ларька тёти Лю, которая ворчала: «Опять в рваных кроссовках? Девчонки такую рвань не полюбят». После работы он тренировался на заброшенной стройплощадке — метался между бетонных плит, кидал ржавые гвозди в мишень из картона. Однажды,
Линь Сяотун, 23 года, втискивается между сменами в кофейне *Blue Harbor* и ночными лекциями в пекинском университете. За стойкой она вечно путает заказы — «Латте с двойной пенкой для стола №4!» — а Юйчэнь, 28-летний владелец кафе, хмуро поправляет её: «Это *капучино*. Клиент ждёт 10 минут». По вечерам она таскает в рюкзаке потрёпанный учебник по маркетингу, где между страниц засунуты чеки с
Сяо Чэнь, студент-археолог, приезжает в провинциальный городок Лунъюнь после странного звонка от дяди, который исчез через три дня. В старом доме на улице Циньлин он находит ящик с обгоревшими фотографиями 1980-х и дневником, где упоминаются «подземные огни». В чайной «Белый лотос» местный рыбак Ли Вэй, потягивая пуэр, бормочет: *«Твой дядя копал не там, где надо… Река помнит всё»*. За окном
Линь Сяо, младший архивист в городской библиотеке Нанкина, случайно находит пожелтевшую фотографию 1987 года в старом словаре. На снимке — её покойная мать в компании мужчины в военной форме, лицо которого зачеркнуто гвоздём. Расследуя прошлое, она сталкивается с Цзян Чэнем, владельцем мастерской по ремонту радиоприёмников, который каждое утро покупает у уличного продавца два жареных *цзяньбинь*