Лян Юй, программист из хайнаньского стартапа, каждую пятницу покупал вонтоны в ларьке у станции Чжаоланьмэнь — всегда с двойной порцией имбиря. Сяо Мэн, его бывшая, носила в рюкзаке сломанный брелок-панду, который он подарил ей на их третью годовщину, пока вела уроки алгебры в школе №17. Они разминулись три года назад из-за контракта Лян Юя в Шэньчжэне. «Телефонные будки здесь пахнут жареными
Лян Чэнь, менеджер среднего звена из Шанхая, получает письмо о смерти отца, с которым не разговаривал десять лет. В родном городке Цзянъинь он находит в старом комоде потрёпанный блокнот: записи о сортах чая, эскизы деревянных столов, заметка на полях — *«Кредит не одобрили. Сяофэнь сказала, лучше продать участок»*. Мать, вытирая пыль с рамки фотографии, бросает: «Хочешь его чайник забрать? Всё
Ли Вэй, студент факультета археологии, наткнулся на потрепанный дневник в лавке старьевщика на улице Дунчэн. Страницы пахли плесенью, между строк мелькали странные символы, напоминающие древние печати эпохи Хань. «Почерк как у деда», — пробормотал он, проводя пальцем по желтой бумаге. Вечером в кафе «Золотой феникс» его друг Чэнь тыкал вилкой в жареные пельмени: «Слушай, эти каракули — точно не
Чэнь Сяо, 42 года, печатник из типографии на углу улицы Маян, каждое утро поправлял очки с заклеенной скотчем дужкой, прежде чем запустить станок. Его соседка, г-жа Ли, торговала на рынке вяленой рыбой и кричала через окно: *"Сяо, опять не завтракал? Бери баоцзы, пока горячие!"* В переулках пахло соевым соусом и ржавыми трубами, а на стенах домов висели объявления о расселении — район
Ли Вэй, худощавый парень в очках с потёртой оправой, раскладывал книги в магазине на углу улицы Цзяньго. В четверг утром Сяо Минь, с синим рюкзаком за плечами, ворвалась в помещение, пахнущее старыми страницами: «Где у вас книги по сценариям? Мне нужен Сыдун!» Он молча ткнул пальцем в сторону третьего стеллажа, заваленного папками с надписью «Распродажа». Она прокопала там полчаса, пока он
В восемнадцатом этаже башни на улице Фуцин детектив Ли Чэн нашел тело Чжан Вэя — инженера-строителя, лежавшее лицом вниз возле треснувшей фарфоровой вазы. На полу засохли лужицы зеленого чая, пахло лаком от свежего ремонта. Охранник Ван Дули, щурясь под светом люминесцентных ламп, бормотал: «Камеры в лифте сломались три дня назад… Да и он последний, кто уходил с объекта вчера — около восьми». Ли
Ли Вэй, учитель физкультуры из провинции Шаньдун, каждое утро начинает с пробежки вдоль рисовых полей, а после уроков запирается в старом гараже за школой, где отрабатывает удары по самодельной груше из мешковины. Его сосед, дядя Лю, владелец лавки с лапшой, часто ворчит: «Опять трясёшь стенами! Лучше бы мотоцикл починил» — Ли Вэй по выходным собирает разбитые мопеды, продавая их на рынке. Когда
Хуа Цзянцзюнь, толкая дверь кухни с подтекающей ручкой, ворчал на сестру Сяо Хуа, уставившуюся в планшет. «Опять эти цифры? Ты думаешь, рис быстрее варится от твоих графиков?» — бросил он, вытирая ладонь о запачканный мукой фартук. Ресторан «Золотой фазан» на углу улицы Чанье еле сводил концы: клиенты ворчали на долгий ожидание рагу из бамбука, а соседи-заведения переманивали их акциями. Сестра,
Чжан Вэй, учитель математики в провинции Хэнань, каждое утро заваривает чай в потёртом термосе, пока проверяет тетради с кривыми цифрами. В классе с треснувшими оконными рамами он объясняет дроби, но директор Ли Минь прерывает урок: «Нужна твоя подпись в отчёте о ремонте спортзала. Никто не проверит». Вэй молча пересчитывает смету — вместо 50 тысяч юаней потрачено 12, остальное исчезло. «Не могу
Ли Мин, часовщик с потёртым фартуком и вечно заляпанными маслом пальцами, случайно проваливается в трещину зеркала в своей мастерской. Вместо привычных стен с гирляндами шестерёнок он оказывается в городе-двойнике, где небо перевёрнуто, а фонари светят зелёным. Там он сталкивается с Юэ — девушкой в плаще из зеркальной плёнки, которая ворчит: «Опять новичок? Чтоб тебя, тут даже воробьи на проводах
Ли Вэй, плотник из деревни Шуйтан, нашел в дедовом сундуке потрескавшийся деревянный лев с отломанной лапой. Внутри фигурки оказался сверток с письмом на диалекте миннаньхуа: «*Если духи Цинминцзе не получат жертву, река унесет мост*». Старшая сестра, Сяолинь, чистя рыбу на кухне, усмехнулась: «Дед бредил про «стражей воды» — брось, лучше помоги с ремонтом лодки». Но ночью Ли Вэй услышал скрип
Цицзи, затянув потрескавшийся кожаный ремень доспехов, толкает дверь таверны «Белый журавль». В углу сидит его младшая сестра Сяолинь, перебирает фасоль в деревянном сите — песок скрипит на зубах. «Опять соль контрабандой везешь? — бросает она, не поднимая головы. — На прошлой неделе Чэнь-брадобрей чуть язык не отрезал, когда твой груз нашли». Цицзи молча ставит на стол сверток с сушеными