Лукас, 17 лет, после школы застрял в метро на станции Sherbrooke — сигналы светофоров для него сливаются в желтое пятно. Дома, в квартире над прачечной *Laverie du Plateau*, он рисует комиксы углем, чтобы не путать цвета. Мать, Симона, оставляет на холодильнике стикеры с подписанными маркерами: *«Не трогай розовый, это для счетов»*. По четвергам в кафе *Mile End* он встречается с Авой — она
Эмили, 19 лет, переезжает из Квебека в Ванкувер, снимая комнату в старом доме с треснувшими ставнями на Ист-Хастингс. В углу её чемодана — фото матери в рамке с отколотым краем. На второй день она заваливает собеседование в кафе *Maple Brew* из-за акцента: менеджер-блондинка щурится, переспрашивая: "You said *trois* pump syrup, right?" Вечером на остановке Эмили сталкивается с Лиамом,
Мия, в рваных джинсах и с фиолетовыми прядями в волосах, вытирала стойку в «Laurent Café», когда Хиро, всклокоченный парень с виолончельным чехлом за спиной, в очередной раз заказал эспрессо. "Сколько можно – один и тот же напиток? Ты хоть спишь иногда?" – фыркнула она, заметив синяки под его глазами. Он усмехнулся, доставая из кармана смятый чек с нотами: "Это плата за то, чтобы
Билли Домбровски приезжает в родной Элмвуд за два дня до Рождества, таща за собой чемодан с треснувшими коньками и банку маминых соленых огурцов, которую сунула в руки сестра Лена. «Ты вообще сюда зачем приперся? Опять кредиторы достали?» — спрашивает она, вытирая руки об фартук с оленями. В гараже отца, где теперь свалены коробки с ёлочными игрушками, Билли находит старую клюшку с наклейкой
Лора, 34 года, графический дизайнер из Ванкувера, замечает, что её кофе в «Безмятежности» — местной кофейне на углу Вест-Бродвея — всегда появляется на столе до прихода. Джейкоб, 29 лет, бариста с рыжими веснушками и потёртым синим рюкзаком, признаётся через неделю таких «случайностей»: «Ты же чувствуешь, между нами что-то есть?» Она отшучивается, но позже находит в почтовом ящике распечатанные
Мари-Клод Леблан, 42 года, редактор местной газеты в Монреале, втянута в кампанию за независимость Квебека. Ее брат, Люк, 38, работает на заводе по сборке автобусов и яростно спорит с ней за кухонным столом: «Ты думаешь, если мы отделимся, мои дети перестанут болеть астмой из-за выбросов?» Их отец, Рене, 70, бывший учитель истории, клеит плакаты с жёлтыми стрелами на балконе квартиры в районе
Лукас, 27 лет, работает механиком в портовом городке Сент-Марго. Его сестра Эмили, 19, подрабатывает в кафе «Ржавый якорь», развозя заказы на велосипеде с корзиной, облепленной наклейками бунтарских групп. Каждое утро Лукас чинит моторы рыбацких лодок, слушая истории старика Клайда о пропавшем в 80-х судне «Маригоулд». Однажды в сети Эмили запутывается ржавая цепь с медальоном, на котором
Джеймс Миракл, отставной майор с шрамом над левой бровью, копался в старой лодке у своего дома в Реджане, Саскачеван, когда соседка Марта крикнула: «Опять ворона провода перекусила! У Эрни магазин потух». Джеймс, вытирая руки промасленной тряпкой, пробормотал: «Да ладно, не ворона это» — и полез на столб, заметив следы лески на изоляторе. В гараже за его спиной валялись разобранный генератор,
Лиам, барста в забегаловке «Мокко-Блюз», каждое утро протирал круги от чашек на стойке, пока не заметил, как клиенты стали жаловаться на привкус меди в эспрессо. За окном дождь шел неделю без перерыва, а Эйвери, студентка-биохимик, копалась в пробах из городского водохранилища — ее приборы показывали аномальные уровни свинца. «Ты пахнешь мокрым асфальтом», — бросила она Лиаму, когда он принес ей
Дерек Морган, слесарь третьего разряда, находит в мусорном баке у цеха №4 скомканные накладные с двойными партиями деталей. Он тычет пальцем в цифры, пока Эмили Чжан, инженер-эколог, поправляет очки и бормочет: *«Это не ошибка, это схема. Смотри — поставки в Китай через подставные фирмы»*. Они встречаются после смены у старого гаража, где Карлос Ривера, водитель погрузчика, показывает им фото с
Лиам Реннер находит в гараже отца коробку с письмами на финском, адресованных женщине по имени Хельга. Его сестра Кейт, парикмахер в местном салоне «Стрижка & Ко», узнаёт почерк — это не мать, а кто-то из Сэдбери, где их отец работал на лесопилке в 1983. Они едут в онтарийский поселок, останавливаются в мотеле «Северное сияние» с треснувшим неоновым знаком. Хозяйка, Грета, щурится на фото
Лора Харпер, 28 лет, в синем фартуке с пятнами кофе, вытирает столик у окна в кафе *Bean & Leaf* на окраине Торонто. Звон колокольчика над дверью — и перед ней встает Эмили, ее сестра-близнец, в черном кожаном жакете, который Лора последний раз видела в доме матери перед пожаром. «Скучаешь по старым дням, сестренка?» — Эмили кладет на стойку фотографию: они в детстве, руки в крови после