Лиза, студентка-биолог, постоянно сталкивается с Томасом, парнем из соседнего подъезда, который каждое утро выгуливает таксу в парке Фридрихсхайн. Она замечает, что он прячет в рюкзаке старые карты с пометками возле заброшенной фабрики на Лихтенбергерштрассе. *«Ты снова забыл, что здесь нельзя фотографировать?»* — бросает он, когда она пытается снять граффити на стене его гаража. В тот же день ее
Сара Абу-Халед, 28 лет, работает в пекарне в Рамалле, каждое утро замешивает тесто под радио с новостями о блокаде. Её брат Салим, инженер-нефтяник, приезжает из Берлина с коробкой старых писем от деда — в них шифры, связанные с заброшенным заводом в Лейпциге, где когда-то делали детали для трубопроводов. «Тут не про нефть, тут про людей», — бормочет Салим, разбирая каракули на арабском и идише.
Лиза Мюллер, 27 лет, каждое утро покупает штоллен в пекарне на углу Линденштрассе, прежде чем заступить на смену в городской библиотеке Шарлоттенбурга. 12 ноября, разбирая коробку с пожертвованиями, она находит потрёпанный дневник 1943 года с пометкой *"V. Klemperer"* и засушенной мухой между страниц. В тот же вечер, когда она пытается расшифровать записи на старонемецком за столиком в
Лена Шульц, инженер-электронщик из обшарпанной мастерской в районе Кройцберг, случайно натыкается на старую схему в ящике стола, оставшегося от предыдущего хозяина квартиры. На обороте — детский рисунок подписи «Papa, 1999» и координаты, ведущие к заброшенной фабрике в Рурской области. Её напарник Томас, вечно жующий бутерброд с ливерной колбасой, усмехается: «Опять полезешь в дебри? Помнишь, как
В дождливом баварском посёлке Грюнвальд лесник Эмиль Шульц находит в ручье возле мельницы мёртвую рыбу с жёлтыми пятнами на жабрах. Он тащит образцы в лабораторию местной школы, где учительница биологии Лена Браун, его соседка по улице Киферштрассе, сравнивает их со старыми учебниками: «Это не похоже на природное — пахнет химией, как в том цеху под Франкфуртом, где я стажировалась». Тем временем
Лена Штраус, инженер-биохимик из берлинской лаборатории под станцией *Gleisdreieck*, каждое утро проверяла показатели имплантов на руке, пока варила кофе в треснувшей кружке с логотипом Технического университета. Её напарник, Маркус Бреннер, бывший военный с титановым позвонком, приносил украденные чипы из закрытого проекта *Aurora*: «Смотри, тут сигналы идут на частоту 34.8 МГц — как у тех
Майя, 17 лет, мотается между уроками в лицее на окраине Парижа и пекарней тети Софи на Монмартре, где замешивает тесто в пять утра. «Снова опоздаешь на лекцию по истории?» — бросает Лукас, старший брат, закуривая у мусорных баков за школой. Он хочет, чтобы она бросила «эту благотворительную возню с бездомными» и переехала с ним в Марсель, но Майя копается в архивах городской библиотеки, пытаясь
В Берлине, в хрущевке с трещинами на подокзальной площади, семья Шульц — мать Лена, библиотекарь с привычкой заклеивать книги скотчем, отец Томас, инженер-теплоэнергетик, и их восьмилетняя дочь Клара — обнаруживает, что девочка разговаривает с «невидимой бабушкой» на ломаном русском. Клара, никогда не учившая язык, рисует мелом на асфальте дом с печкой и кричит по утрам: *«Я не надену это платье,
Лейла, девушка из Баку с рыжими прядями в чёрных волосах, моет полы в берлинской пекарне *Kornblume* после закрытия. Наушник выпадает, когда звонит мать: «Çörək bişirdin?» — спрашивает та, пока Лейла разминает затекшую спину. По дороге в хостел на Шпреевальдштрассе она спотыкается о ящик с перезрелыми гранатами у турецкого магазина — Марк, парень в засаленной куртке курьера, ловит её за локоть.
Ларс затягивается сигаретой у раскроечного стола, пока Эмиль примеряет клиенту жакет с заломленными плечами. «Ты уверен, что не хочешь сузить лацканы?» — бормочет Эмиль, зажимая во рту булавки. Клиент, пожилой архитектор из Потсдама, кашляет: «Мне нужно что-то… чтобы внук перестал называть меня «дед-гризли». Ларс давит окурок в жестяной пепельнице-рекламе пива «Radeberger»: «Добавь карманы с
Лина, студентка-архитектор из Берлина, каждое утро покупает капучино в автомате на углу Фридрихштрассе. В библиотеке она сталкивается с Максом, который перерисовывает её эскизы в тетрадь с пометкой *«здесь не хватает кривой»*. «Ты когда-нибудь задумывался, почему мы так боимся ошибиться?» — спрашивает он, не поднимая глаз. По вечерам Лина звонит сестре в Цюрих, та молчит, пока на заднем фоне не
Лена, библиотекарь с рыжими волосами, постоянно поправляющая очки, нашла в архиве потрёпанный дневник 1943 года с эскизами странных механизмов. На полях — записи химическими чернилами: *«Если собрать детали до полнолуния, время повернётся»*. Заинтригованная, она принесла дневник в кафе «Zimt», где бармен Томас, с татуировкой шестерни на запястье, случайно пролил на страницы пиво. Чернила