В старом цеху мясокомбината в Нижней Саксонии братья Томас и Карстен Бруннер спорят из-за счетов за электричество. Томас, в засаленном фартуке, тычет пальцем в квитанции: *«Ты же сам настаивал на новых холодильниках. Где взять 20 тысяч?»* Карстен, оттирая кровь с сапога, бросает: *«Договорился с поляками – возьмем партию дешевле. Провезут через старый тоннель у мельницы»*. На полу цеха – лужи
Джонатан, неустроенный художник за тридцать, тушит сигарету в банке из-под кофе, пока краска на холсте сохнет. Его отец, Авраам, ворчит на идише, перекладывая старые молитвенники в семейном магазине иудаики на Фэрфакс-авеню. «Ты думаешь, граффити с Маймонидом оплатит аренду?» — бросает он, вытирая пыль с меноры. Джонатан крадет у отца ключи, чтобы тайком перенести в мастерскую коробки с кипами,
Элиф, реставратор из стамбульской мастерской возле Гранд-базара, находит в подвале галереи потрескавшуюся картину XIX века с подписью «Айше». Запах плесени смешивается с ароматом кофе, который она пьет из жестяной кружки. В тот же день в галерею заходит Минджэ, художница из Сеула, приехавшая на симпозиум по азиатско-средиземноморскому искусству. Она замечает, как Элиф аккуратно счищает верхний
Лена Моррис, 32 года, работает медсестрой в переполненной больнице в Бристоле. После ночной смены она заходит в кафе *Red Brick*, заказывает эспрессо и сталкивается с Джеком Харпером — её бывшим, который переехал в Манчестер два года назад. «Ты всё ещё добавляешь три ложки сахара?» — усмехается он, указывая на её стакан. В это время её соседка, Софи Кларк, 19 лет, ворчит на мокрый ковёр в съёмной
Этан Карвер, 27 лет, сварщик из Брокен-Хилл, находит в гараже умершего отца потёртый дневник с зарисовками змеевидных символов и датами смертей родственников — все в 33 года. Его младшая сестра Клара, парикмахерша, замечает одинаковые синяки под рёбрами у себя и брата: «Смотри, как будто когтями сжали…» В старом доме их бабушки, где пахнет плесенью и до сих пор валяется сломанная кукла-коала, они
Джейк Кларк вытирал пыль с полок в семейном магазине электроники на углу Брик-Лейн. Старая вывеска «Кларк&Сыновья» мигала, как неисправный диод. Дэнни, его младший брат, швырнул на прилавок счет за аренду: «Через месяц вышвырнут, как старый телевизор. Опять влезем в долги?» Джейк достал из-под стойки потрепанный блокнот с набросками схемы ограбления инкассаторской машины у метро
Молли, пятнадцати лет, переезжает с отцом-архитектором Томасом в полуразрушенный особняк в Йоркшире. В прихожей она натыкается на коробку с письмами 1890-х, адресованными некой Элинор Баннистер. «Кто разрешил хранить тут старый хлам?» — бормочет Томас, вытирая сажу с рук после попытки починить камин. Ночью Молли слышит скрип половиц из заброшенной оранжереи, где находит портрет девушки в платье с
Доктор Эмили Картер в потёртой рубашке с закатанными рукавами ковыряется в грязи у реки Миссисипи. Её ассистент, Джейкоб, в очках с треснувшей дужкой держит пробирку, куда падает личинка мошки — крошечная, полупрозрачная. «Черт, они даже здесь!» — бормочет он, вытирая пот со лба. Чуть дальше, в мангровых зарослях Флориды, биолог Луис Мендоса втирает в кожу самодельный репеллент из гвоздики и
Лина Морган возвращается в Риверсайд после звонка от младшего брата Джейкоба, который исчез через три дня. В его домике на окраине, пахнущем сыростью и старыми досками, она находит перевернутый стол, царапины на полу и пустой флакон с этикеткой «Клатравин» — препарат, который Джейкоб никогда не принимал. В кафе «Грейс», где Лина подрабатывает мытьем посуды, официантка Марни шепчет: «Он неделю
Лора Митчелл, младший инженер на закрытой шахте в Мидвиче, первая заметила странности: в вентиляционных трубах цеха №3 застревали клочья чёрной шерсти, пахнущей горелой резиной. Её брат Джейкоб, местный шериф, отмахивался: «Крысы, Лор. Опять Харрис мусор в углах копит». Но когда в подвале аптеки Эллис Грэйнджер нашла свёрток с зубами, напоминавшими человеческие, но слишком острыми, Джейкобу
В старом архиве Будапешта Лайош, худой архивариус в очках с толстыми линзами, копался в коробке с письмами 1873 года. Пальцы в пыльных перчатках наткнулись на конверт с выцветшей печатью — внутри лежал детский рисунок, где чёрным углём был изображён силуэт с пустыми глазницами. «Опять детские каракули, — проворчала коллега Илдико, поправляя шаль на плечах. — Выбрасывай, всё равно никто не придёт
В Холме, заросшем неоновыми грибами и кристальными деревьями, Поппи каждое утро плетёт браслеты из люминесцентных лиан, напевая песни про "радужные вторники". Её младший брат, Клауд, вечно теряет барабанные палочки в кустах переливающегося шиповника. Бранч, сосед с фиолетовой кожей, копает ямы за своим домиком-грибом, пряча консервы из ферментированных ягод. "Опять твой
