В Братиславе, на улице Капуцинской, семья Грлич готовится к празднику. Марта, старшая дочь, пытается упаковать подарки, пока её младший брат Лукаш разбирает гирлянду на балконе — провод запутался в старом велосипеде. «Опять ты всё портишь», — бросает Марта, вытирая пыль с фарфорового ангела, купленного ещё бабушкой. Отец, Йозеф, в кухне режет копченый сыр на пластинки, но нож соскальзывает — на
Раден, бывший грузчик из порта Танджунгприок, в кармане вечно засаленная записка с координатами склада в Гейланге — последний след сестры Сурьяни. Её нашли в канале с перерезанными венами, но он знает: это работа сингапурских контрабандистов из «Чёрного Лотоса», которые торговали фальшивыми лекарствами через аптеки в Пекуане. В берлинском клубе «Eisberg», где стены пахнут пивным суслом, Раден
Лиза, рыжая девятиклассница с выцветшим швом на левом рукаве школьной формы, каждую среду рисует в туалете третьего этажа граффити — крысу в очках, подписанную «Ректор». Томас, парень из параллели с перебинтованными пальцами (говорит, из-за гитары, но это вранье), втихаря меняет пароли в электронном журнале, заменяя оценки на строчки из песен The Clash. «Слушай, у ван Дейка в столе ключи от
Сэм, в потёртой косухе с выгоревшими рукавами, и Джесс, таскающий рюкзак с потрёпанной нашивкой из «Евангелиона», натыкаются на ржавую бочку с трещиной у забора заброшенной стройки в Финиксе. Рядом — разбитые бутылки и граффити «Здесь был Лиам». «Чувак, это ж взорвётся нахер», — бормочет Сэм, пиная бочку ногой. Джесс смеётся: «Да ладно, тут химикаты старше моей бабки». Наутро у обоих появляются
Лили Ковач, девятнадцатилетняя студентка будапештского колледжа, подрабатывает в кафе *Kávé Álom* на площади Ференца. Каждое утро она тайком переписывает конспекты за соседкой по столу, Эржи Бенце, пока та спит, уткнувшись в заляпанный кофеином учебник по биохимии. «Опять запасся этим дешёвым джемом?» — бросает Лили повару Габору, указывая на исчезнувшую банку клубничного варенья. Габор,
В центре — Андрей, бывший бухгалтер из Крайовы, который подрабатывает водителем Bolt. Он случайно подслушивает разговор двух клиентов о «серых схемах» через фирму-однодневку в промышленной зоне возле Плоешти. В гараже, пахнущем бензином и старыми покрышками, он набрасывает на салфетке цепочку из имен: Мариус (владелец автомойки), Ливиу (нотариус с фиктивными договорами), Елена (сотрудница
Дейзи каждое утро подметала крыльцо своего дома в Кутарадже, пока её младший брат Риан не убегал в школу, хватая лепёшку *martabak* с уличной тележки. В кафе *Soreang*, где она работала официанткой, завсегдатай Арди в кожаной куртке разглядывал потёртую карту острова, бормоча: "*Тут должны быть следы. Сантьяго не мог просто исчезнуть*". За соседним столиком старик в *peci*
Магда, креативный директор из Варшавы, приезжает в деревню под Люблином, чтобы договориться о рекламе сыроварни «Золотой овес». Томек, владелец стада коров и мастер по выдержанным сырам, сразу ставит палки в колеса: «Вы тут с вашими роликами всё испортите. Наш продукт и так пахнет историей, а не химией». Он разгружает тюки сена, игнорируя её презентацию на планшете. Магда, пробираясь через грязь
Лена, официантка из кафе на окраине Зальцбурга, нашла в старом чемодане, оставленном посетителем, потрепанный дневник 1943 года. На обложке — выцветшие буквы *K.M.* и пятно, похожее на кровь. В тот же день к ней зашел Винсент, инженер-электрик из Вены, искавший отца, пропавшего в Альпах два месяца назад. «Это не совпадение, — тыкал он в страницы с чертежами какой-то машины, — папа звонил мне про
Наджи аль-Марри, девятнадцатилетняя студентка из Рас-аль-Хаймы, ввязывается в авантюру после того, как её брат Маджид проиграл в карты крупную сумму. Вместо учебы она теперь торгует свежей рыбой на рынке Дубай-Крик, чтобы покрыть долги семьи. Однажды в коробке с кальмарами она находит разбитый телефон с видео, где незнакомец в белой кандуре кричит: «Они украли не нефть, они забрали песок из-под
В промзоне Карачи, за ржавыми воротами фабрики по скупке металлолома, 27-летний Амир Хан разбирает старый холодильник. Его пальцы в масляных перчатках натыкаются на бензопилу «Дракон-3» с треснутым кожухом. «Эту рухлядь хочешь восстановить?» — хрипит Фарук, разнорабочий с ожогом на щеке, вытирая пот со лба тряпкой. Амир молча суёт находку в рюкзак, поправляя потёртый ремень. Вечером, в комнатке
Лин Фэй, зеленоватый от разложения, сшивает себе оторванную кисть в съемной квартире на окраине Чунцина. В холодильнике — банки с маринованными огурцами и контейнеры мозга, купленного у мясника под видом деликатеса для собаки. Соседка Сяо Мэй стучит в дверь: «Ты опять химией балуешься? Весь этаж воняет формалином!» Он засовывает иглу в карман халата, прикрывая гниющее плечо: «Ночная смена в