Марина, архивариус в полузаброшенной библиотеке на окраине Уральска, каждый день сортирует папки с отчётами 60-х. В пятницу, протирая пыль с коробки «Сельхозтехника-1972», она находит конверт с обрывком карты и письмом на казахском: «Они знают про склад. Уезжай до весны». Рядом — детская варежка с вышитыми инициалами «А.К.». В тот же день её сосед Андрей, электрик из ЖЭУ, в подвале дома №14
Терри Морган, младший бухгалтер из Эдмонтона, обнаружил пропажу старого Ford Taurus 2003 года во вторник утром, когда вышел из своей квартиры на 104th Street. Вмятину на бампере от столкновения с ограждением Walmart он так и не заделал — машину увели вместе с ней. В кармане куртки нашел смятую записку от соседа-пенсионера, Луиса: *«Видел, как твою тачку грузили на эвакуатор с синей полосой.
Эбби Марлоу, шериф с облупившимся значком на ремне, приехала в бар «The Rusty Anchor» по вызову бармена Джо. Тело Ларри Донована, местного сантехника, лежало возле стойки, пальцы сжимали потрёпанную карту бубнового туза. Воздух пах виски и старым дымом. «Он успел сделать ставку?» — спросила Эбби, разглядывая разлитое пиво на полу. Джо, вытирая стаканы тряпкой с пятнами, хрипло ответил: «Только
Эмма, рыжая библиотекарша с облупившимся лаком на ногтях, нашла потрёпанный дневник в комоде умершей бабушки. На кухне с видом на штормящее море Лила, её сестра-подросток, разлила чай, пока читала записи о пропавшем рыбаке 1987 года: *"Он звал её именем, которое знал только я"*. В портовом пабе "Якорь" Софи, барменша с татуировкой якоря на ключице, шептала Никки, местному
Раджеш, 22 года, каждое утро ковыряет ржавчину на велосипеде у лавки *Чай и Специи* в переулке Колаба. Его друг Викас, в заляпанной маслом футболке, кричит из-под мотоцикла Enfield: «Опять проспал смену в порту? Хозяин грозился тебя выгнать!» Раджеш пожимает плечами, закусывая паани-пури, пока продавец Амир ругается на уличных собак, ворующих самсу. Вечера парень убивает в кинотеатре под открытым
Чиди, курьер на ржавом мопеде, каждое утро объезжает пробки на улице Обафами, обливаясь потом под пиджаком с выгоревшими локтями. В пятницу он взял заказ от тети Глэдис — коробку с лечебными травами для пастора церкви «Свет Истины». *«Ты опять без квитанции?»* — цыкнула Глэдис, поправляя платок с узором в виде ананасов. Чиди мотнул головой: *«Дождь смыл дорогу к поселку, машина Адеоле застряла в
Кирилл, инженер-электронщик из Санкт-Петербурга, замечает трещины в воздухе возле Балтийского вокзала — будто стекло лопнуло. Он поправляет очки, тычет пальцем в пустоту: "Ты тоже их видишь?" Прохожий пожимает плечами. Дома Кирилл находит в стене квартиры на Лиговке записку с координатами и числом *47*, написанным синими чернилами. Его соседка Аня, студентка-фотограф, снимает тени,
Лиза Морган, младший аналитик в кредитной фирме «Восток-Запад», обнаруживает в бухгалтерских отчетах повторяющиеся транзакции на сумму $12.5K — все уходят на счёт заброшенного автосервиса в районе Фуллертон. Она звонит своему брату Максу, таксисту с долгами за учебу: «Ты точно не путаешь адрес? Там же только бомжи и ржавые гаражи». Макс, перекусывая чизбургером в машине, вспоминает, что возле
В старом районе Праги, между мастерской с отслоившейся штукатуркой и кофейней «U Zeleného čaje», пересеклись пути Элишки и Яна. Она, 23-летняя реставраторка, копалаcь в папке с пожелтевшими эскизами, когда он, уличный художник с запахом акрила от рук, случайно облил ее кофе рваной куртку. "Ты хоть понимаешь, что это 18-й век, а не твой дурацкий трафарет?" — бросила она, вытирая рукавом
Роли, рыжеволосая бариста с татуировкой совы на запястье, каждый день в шесть утра открывает кофейню *Bean There* в Бруклине. Ее смена начинается с перепалки с постоянным клиентом, пенсионером Лу, который требует «кофе как в 1972-м» — Роли в ответ бросает в чашку щепотку кардамона. В четверг, когда сломалась кофемашина, в очередь встал Кэмерон — гитарист местной панк-группы, в косухе с оторванным
Лида, 17 лет, в рваных кроссовках и потертом пуховике, копается в архиве полузаброшенной школы под Уралом. Находит записи 1983 года: список детей, исчезнувших после урока труда. «Бабка говорила, их зачистили за колдовство», — бормочет она, разглядывая пятнистые фотографии. В заброшенном цеху за селом, где пахнет мазутом и гнилыми досками, старик-электрик Семён Иванович шипит: «Не лезь, куда не
Минджун заказывает американо в кафе возле станции Каннам, когда Сохён садится напротив, роняя вилку из дрожащих пальцев. «Три встречи в неделю, отдельные спальни, никаких вопросов о прошлом», — говорит он, не отрываясь от экрана ноутбука. Она молча подписывает контракт, оставляя пятно от помады на странице, пока за окном такси сигналят в пробке. «Вы точно справитесь?» — он впервые смотрит ей в