Лиза, рыжая пятнадцатилетняя блогерша с треснутым экраном iPhone, первой заметла пыльную табличку «Добро пожаловать в Браунтаун» на въезде. Её младший брат Карлос, в наушниках с оторванным правым динамиком, упёрся в ржавый автомат с газировкой: «Слушай, тут кнопка «Колы» залипает. Это знак — город-ловушка». В пансионе «Синий клен» их встретила миссис Гловер в фартуке с пятнами от черничного
Чан Ми, 27 лет, в синем фартуке с пятном от варенья, каждое утро разливала латте в кафе «Под часами» возле станции Хондэ. На углу стола у неё лежал блокнот с набросками лиц клиентов — старик с таксой, студентка в розовых наушниках. В четверг, когда закончились бумажные стаканы, Хён У, архитектор в смятой рубашке, протянул ей салфетку с вопросом: *«Вы всегда превращаете скуку в искусство?»*. Он
Даниил, парень из Твери с потёртым рюкзаком и наушниками Sony, переезжает в московскую хрущёвку на Ленинском проспекте. В подъезде, где пахнет жареной рыбой и сигаретным дымом, он сталкивается с Лизой — местной девчонкой в чёрной косухе, которая рисует маркером на стене лифта: «Соседи-крысы, я знаю про ваш долг за воду». Она первая замечает его провинциальный акцент: «Чё уставился? Хочешь, чтоб и
Джинджер, рыжеволосая официантка с татуировкой компасá на запястье, каждое утро протирала стойку в кафе *Black Java* в Бруклине, пока не находила в раздевалке смятый конверт с фотографией своей младшей сестры, Эйвери. На обороте — адрес автосервиса на окраине и пятно, похожее на кровь. «Чёрт, она же говорила, что уезжает в Огайо», — пробормотала Джинджер, разглядывая трещину на плитке в углу. Её
Чен Ли, детектив из Гонконга, прилетает в Бангкок под прикрытием торговца электроникой. Его контакт — Сомчай, тайский информатор с шрамом над бровью, назначает встречу на рынке Чатучак. «Красный зонт у лотка с дурианами, — бормочет Чен, протискиваясь сквозь толпу. — Ищи человека с тремя кольцами на правой руке». Сомчай, жуя жареных кузнечиков, бросает фразу: «Склад в порту Кампхэнг Пхет. Завтра в
Лена, студентка-биолог, каждое утро замечает на руке новые цифры, выжженные как татуировка. Она прячет их под толстым свитером, купленным в секонд-хенде на Мейн-стрит, пока не сталкивается с Джейком — парнем из кофейни «Грингоул», у которого на шее виднеется «3». *«Ты тоже видела эти цифры?»* — он тычет пальцем в ее рукав, перебивая звук взбивания молока. Вместе они находят Рину, девушку с
Эшли Райт, закатывая банку солёных огурцов в кладовой, услышала вибрацию чужого айфона в сумке с продуктами из *FreshMart*. На экране мелькнуло сообщение: *«Склад 12 – после полуночи»*. Рядом Марта Хейл, разбирая коробку с рождественскими гирляндами, спрятала пустую бутылку «Мерло» за старыми фотоальбомами. «Ты опять сливала в раковину?» — Ким Бэнкс, перетирая пыль с фигурки оленя, тыкала тряпкой
Эмили, официантка в забегаловке «Двойной эспрессо», каждое утро протирала стойку с разводами от кофе. Холодным ноябрьским утром Джейкоб, владелец кленовой фермы под Монктоном, ворвался в кафе, потный, с царапиной на щеке: «Ваш сироп — дерьмо! Полбочки заплесневело из-за неправильного хранения». Он швырнул на стол пачку накладных с жирными пятнами. Эмили, перебивая его, достала из-под стойки
В центре — две семьи из Познани, которые случайно сталкиваются на рынке Старого города. Яцек, водитель грузовика с облупившейся краской на «Фиате», пытается продать старый комод своей матери, а Агнешка, учительница математики с медальоном в виде совы, торгуется за него, чтобы сделать подарок свекрови. Их дети, Олавий (16 лет, увлечен граффити) и Лидия (17, мечтает о переезде в Берлин), впервые
Луис, 24 года, каждое утро толкается в метро Мехико, пока не доедет до кафе «Эль-Ринкон» на углу улицы Монтеррей. В кармане у него всегда лежит потрепанная записная книжка с идеями для стендапа, которые он никому не показывает. За стойкой Карла, его соседка по общежитию, разливает чай мате и ворчит на клиента, который трижды переспросил про сахар. «Ты бы сам попробовал выйти с этими шутками, —
Лена Финелли, 32 года, находит в старом шкафу отцовский пиджак с засохшим маком в кармане. Это напоминает о детстве, когда они с братом Максом бегали между стеллажами пекарни на Мюллерштрассе в Берлине. Теперь пекарня — руины: треснувшая плитка, запах плесени вместо ванили. Макс, 28 лет, приезжает из Дюссельдорфа на поезде ICE, но вместо объятий бросает сестре: *«Зачем сохранять это дырявое
В деревне Аль-Насир, затерянной у изгиба Нила, 12-летний Амир каждое утро чинит глиняные кувшины в мастерской отца. Его сестра Лейла, в потёртом платье с вышитыми ибисами, тайком подкармливает мангусту по кличке Рико — та ворует финики с рыночных прилавков. «Опять змеи в амбаре», — бормочет старик Махмуд, разгребая солому вилами. Рико царапает дверь сарая, оставляя зарубки, как на столбе у