Карлос Ривера, мойщик окон из Бронкса, в четверг завтракал хлопьями с дочкой Луизой, когда в дверь постучали. Агент ICE в синей жилетке показал ордер: *«Мистер Ривера, вы прибыли нелегально в 2003-м. Собирайте вещи»*. В кармане куртки Карлос нашел старый билет на бейсбол — подарок Луизе на 10 лет, так и не вручил. Через два часа его везли в автобусе с решетками на окнах, а Луизу забрала
Чарльз Майло, экс-конгрессмен с репутацией любителя покера и пива, случайно выигрывает выборы из-за ошибки в электронном подсчёте голосов. Его кабинет в Белом доме завален коробками от пиццы, а на столе рядом с печатями валяется забытый гамбургер. Жена Линда, бывшая звезда сериала «Слёзы на пляже», пытается устроить фотовыставку в Овальном кабинете, но постоянно спорит с дочерью Зои — та красит
В варшавской многоэтажке на улице Новы-Свят 23-летняя Лена Ковальская каждое утро вытирает пыль с фотографии отца-моряка, пропавшего десять лет назад. После смены в супермаркете «Бедронка», где она пробивает чеки пожилым женщинам с тележками, заскакивает в трамвай №17 к другу детства Мареку — бариста в кафе «Зерно». «Опять эти клиенты орали из-за пенсии?» — смеётся он, протягивая ей капучино с
Кэтрин Эплби, 32 года, в очках с черепаховой оправой, разбирает с учениками «Гамлета» в классе с потрескавшейся зеленой доской. Школа Святой Екатерины в Бристоле пахнет старыми книгами и хлоркой от только что вымытых полов. Вечером она заходит в «Смеховую схватку» — подвал с липкими столиками, где Фил Эванс, комик в потертой кожаной куртке, кричит в микрофон: *«Шекспир? Да он бы сегодня писал для
Эрин, медсестра с ночной смены в нью-йоркской клинике «Св. Агаты», заметила странности у пациентов из палаты 217. На предплечье у таксиста Бенни появились багровые полосы, похожие на царапины, которые пульсировали при свете неоновых ламп. «Они жгутся, как угли», — хрипел мужчина, тыча пальцем в окно, за которым мелькнул силуэт в чёрном платье. В архиве Эрин нашла фото 1952 года: её бабушка,
Нил Бремер, бывший актёр сериалов категории B, волею суда оказывается в кресле мэра Лос-Анджелеса после внезапной отставки предшественника. Его дочь-подросток Лена, уткнувшись в телефон, ехидно комментирует: «Ты даже кактус дома не поливал, а теперь городом управляешь?» В кабинете с видом на смог Нил путается в бумагах, пьёт латте с овсяным молоком и примеряет галстук с принтом единорогов —
Лайла Моррисон, 17 лет, копает картошку на заднем дворе фермы в городке Бриктон. Лопата стучит о камень — оказывается, кусок метеорита с синими прожилками. «Джейк, неси фонарь!» — кричит она младшему брату, вытирая пот рукавом клетчатой рубашки. Ночью камень светится, привлекая жуков и лягушек. Утром соседка Мэгги, 72 года, замечает: «У вас трава выгорела кругами, как в той истории с Марвином
Азиз, 28-летний сварщик из стамбульского района Зейтинбурну, получает звонок от младшей сестры Элиф: «Баба снова упал у пекарни «Гюль-Шекер». Врачи говорят, сердце…» В госпитале «Хасеки» пахнет хлоркой, а на столе в палате — пакет с подгоревшими кебáбами, которые отец, Мустафа, упорно пытается съесть. Азиз в засаленной куртке с пятном от ракии слушает, как старик хрипит: «Магазин на улице
Лила, 23 года, моет стойку в кафе «Безмятежная Чашка», когда замечает клиента, который три дня подряд заказывает эспрессо и рисует голубей на салфетках. На четвертое утро он протягивает ей визитку: «Доктор Элиас Голубь, семейный психолог. Вы смотрите на кружку с трещиной дольше, чем на клиентов». Она фыркает: «Выплачиваю кредит за учебу, а не копаюсь в чужой посуде». Он оставляет под чашкой
Лила, 23 года, каждое утро начинает с обхода Брукхейвена — города, где трещины на асфальте совпадают с маршрутами старых трамвайных линий. В рюкзаке — диктофон *Sony* с наклейкой кофейни "Эхо", блокнот с зарисовками волн звука и ключи от квартиры на 4-й улице, где окна выходят на пожарную лестницу. В переулке за пекарней *Green Crust* она ловит стук дождя по жестяному козырьку, пока
Лора, 34 года, копирайтер из Чикаго, каждое утро начинала с кофе в синей кружке с трещиной на ручке. В пятницу, пока микроволновка гудела над вчерашней пиццей, она случайно нажала на голосовое сообщение от матери: «Привет, это я. Ты не брала мою красную кофту с перламутровыми пуговицами? Я в шкафу перерыла всё». Маргарет, 62 года, жила в Орландо, разводила кактусы и каждые три дня звонила дочери
Элис Мортон, девятнадцать лет, в рваных джинсах и с потёртым блокнотом, каждое утро брала велосипед у подъезда кирпичного дома в Камдене. Она искала следы младшей сестры Лили, пропавшей три месяца назад после ночной смены в аптеке на Олд-стрит. В кармане куртки — смятая открытка с адресом заброшенной типографии в Шордиче, где Лили оставила на стене красный крест и цифры «11-7-22». Элис перерыла
