Лаки, 18 лет, в рваных кедах топчет пыльные переулки Мумбаи, пытаясь собрать долги за отцом-алкоголиком. Утром на рынке специй, где в воздухе висит запах жареного нута, она сталкивается с Арджуном — сыном кредитора, который тычет ей в лицо расписку: *«Твой батя задолжал 50 тысяч. Или плати, или забираем лавку»*. В кармане у Лаки только 200 рупий, скомканные от вчерашней подработки в прачечной. По
В Мумбаи, на третьем этаже обшарпанной хрущевки, 27-летний Радж Шарма находит в старом сейфе деда потёртый блокнот с пометкой *"Калькутта, 1983"*. Внутри — схемы тоннелей под рынком Кроуфорд и список из пяти имён, зачёркнутых красным. Его сестра Мира, убирая на кухне разлитый *масала-чай*, бросает: *"Опять копаешься в дедовом хламе? Мама говорила — эти истории только неприятности
Арюнн, парень из Южной Дели, в очках Ray-Ban и рубашке с закатанными рукавами, каждое утро пил масала-чай на веранде двухэтажной виллы в Гоа. Участницы вроде Никки, медсестры из Ченнаи, и Пайал, адвокатки с татуировкой ом на запястье, дрались за место у кофемашины. «Ты вчера опять пролила кофе на его книгу?» — шипела Шивани, поправляя сари, пока горничная собирала осколки разбитой вазы после их
Нейя, 28-летняя копирайтер из переулков Лайонс Кэмп в Дели, каждое утро слушает мамин монолог за чаем с кардамоном: «Арджун из семьи Растоги — три квартиры в Гургаоне. Каран чинит машины в гараже твоего дяди. Риши… ну, он хотя бы джайн, как мы». По пути в офис на авторикше она спорит с сестрой Мирой: «Арджун вчера сказал, что жены не должны работать. Ты представляешь?» — «Зато подарит тебе
Раджеш Верма, детектив с помятым пиджаком и привычкой жевать бетель, сидит в душном кабинете участка на окраине Мумбаи. Его коллега, Сунил, швыряет на стол папку с фотографиями: три женщины из разных районов города исчезли, оставив на полу квартир следы ладана и обрывки синего шелка. «Опять эти узоры… как в деле с Манджари», — бормочет Раджеш, разглядывая снимок алтаря с перевернутой статуэткой
Адитья Шарма, 42 года, преподаёт высшую математику в колледже Святой Терезы в Дели. Его квартира на третьем этаже в районе Караол-Багх завалена стопками студенческих работ и пустыми чашками от *чая масала*. Утром он едет на старой желтой «Марути», объезжая уличных торговцев с *панипури*, и вечно опаздывает на первую пару. "Профессор, деканат опять грозился урезать бюджет кафедры", —
Никка, в потёртом сари цвета маренго, копалась в старом комоде с резными ручками. Под слоем маминых шерстяных шарфов нашла конверт с выцветшими чернилами: *«Моей дочери — прочти после смерти»*. Рука дрогнула, когда услышала шаги за спиной. "Что ты там нашла?" — тётя Мина скрестила руки, глядя на пыльный конверт. Никка сунула письмо за пояс, соврав про старые школьные тетради. За окном,
Арджун, 14 лет, живет с матерью Лалитой и младшей сестрой Мирой в ветхой лачуге на окраине Мумбаи, где канализационные каналы переполнены после каждого дождя. Каждое утро он помогает разгружать ящики с бананами на рынке Дадара, пока Мира собирает пластиковые бутылки у киоска с чаем *масала*. «Смотри, братан, у слоника в зоопарке работа лучше, чем у нас», — шутит друг Викас, вытирая пот с лица
Раджеш, ленивый менеджер колл-центра, каждое утро торгуется с таксистом-рикшей у станции «Чандни Чоук»: «40 рупий, иначе опоздаю на планерку!» Его соседка Прия, учительница младших классов, в это время выкрикивает таблицу умножения через тонкую стенку, пока ее мать, миссис Шарма, жарит пакора в тесной кухне. Вечером во дворе дома №12 на улице Ганди все собираются у киоска с чаем — обсуждают, как
Лейла, в потёртом комбинезоне, засовывает рыбу в пасть Шоколадному Молнией — дракону с шоколадными пятнами на крыльях. "Ещё одну, да?" — кричит Даг, спотыкаясь о рваную сеть на краю лесной заставы. Он вечно чинит ловушки, пока Берк, их механик с масляными пальцами, ковыряется в старой катапульте: "Если шестерёнки не смазать, на гейзеры не улетим". Аксель, младший в команде,
В рыбацком городке Пайхия Хеми Тамаки, 27 лет, чинит мотор лодки «Кайтуна» после шторма. Его соседка, Марама Вайкава, 25 лет, гид для туристов в музее Вайтанги, приносит ему контейнер с остатками ужина — жареную рыбу с кумарой. «Опять на бухгалтерских курсах засиделась?» — хрипит он, вытирая масло с рук тряпкой. Она молча ставит еду на ящик с снастями, замечая свежий шрам на его предплечье от
Оуэн Маэстро, в потёртой кожаной куртке, рылся в холодильнике с пробами, выискивая аномалии в ДНК. Серена Брукс, не выпуская планшет из рук, тыкала в график заражений: «Смотри, вспышка началась возле станции «34-я улица». Маркус Вайт, жуя бублик с маком, бросил через плечо: «Там же вечно лужи с подозрительной жидкостью. Может, крысы новый вирус разнесли?» В лаборатории на Бруклинской набережной
