В приморском городке Карригин Шивон Маллиган, 17 лет, каждое утро доит коров в сарае с протекающей крышей, пока её отец Томас чинит старый трактор. «Дублинский университет принял меня», — бросает она за завтраком, размазывая джем на чёрном хлебе. Томас молчит, вытирая ладонью пятно чая на газете с объявлениями о продаже земель. В школе на уроке ирландского Мейв О’Нил передаёт Шивон записку:
Клод, пятнадцатилетний парень с шрамом над бровью, каждое утро смотрит в окно интерната, затерянного в Альпах. Рядом копошится Софи — рыжая девчонка, которая вечно теряет вороную прядь за ухом. Их день начинается с сирены в 6:30, запаха подгоревшей каши из столовой и проверки у ворот: охранник Анри, бывший военный, считает детей под треск рации. «Опять не досчитался третьего ящика консервов», —
В Лиссабоне, на рынке Кампу-де-Сантика, Бруно Алейшу, 34 года, в рваной кожаной куртке, торгует поддельными часами. Его сестра, Рита, 28 лет, в пятнистом фартуке, ругается с рыбником из-за тухлого мерлуза: «Ты мне последние две недели гниль подсовываешь!» Бруно замечает в толпе Эурику, бывшую жену, которая прячет лицо под капюшоном. Она кидает ему конверт с фотографиями их сына, Мигела, и ключом
В Монтевидео Эстебан, бармен с татуировкой дракона на запястье, находит в подвале своего бара конверт с фотографиями 70-х. На снимках — группа подростков у обелиска на Пласа-Индепенденсия, один держит табличку *"Nibiru nos espera"*. В углу — печать закрытого архива МВД Уругвая. Эстебан звонит сестре Лусиане, которая работает в музее: «Тут такое… Кажется, папа был не просто так застрелен
Лена Штраус, студентка-медик с розовыми кончиками волос, каждый день ездит на потрёпанном велосипеде от общежития в Шарлоттенбурге до клиники «Шарите». В кармане её белого халата завалялась чековая лента из аптеки — «Цитрамон, аспирин, йод… опять забыла купить пластырь», бормочет она, разглядывая список. В палате 307 лежит пожилой пациент, Гюнтер Фельдман, у которого после установки
Эмили, в рваной куртке и шерстяных варежках, копошится под капотом старого «Форда» в отапливаемом гараже на окраине Альберты. Джейкоб, ее младший брат, приносит ей термос с кофе, ворча: «Опять пропустишь ужин. Мама звонила — спрашивала про твои «экзамены»». Она вытирает ладонью лоб, оставляя пятно машинного масла: «Скажи, что я готовлюсь. Или что грузовик сдох — ей все равно». За стеной гудит
В заброшенной клинике «Серебряная сосна» под Фениксом медсестра Лиза Морроу обнаруживает, что пациенты начали повторять одни и те же фразы из пьесы Шекспира. Старый санитар Гектор, ковыряя ржавый замок в подсобке, бормочет: *«Совы — не то, чем кажутся»*, а девушка с ожогами на лице, Мэдисон, каждый вечер рисует на стене коридора крылатую карету углем. Доктор Райан, директор учреждения, запрещает
Эмили ворочается на заднем сиденье ржавого пикапа, пытаясь удержать коробку с банками оливковой краски. Грузовик резко тормозит у полуразрушенной закусочной «Лулус» в Айове — фасад облупился, неоновая вывеска мигает. Джейк, в заляпанных шортах и кепке с потёртым логотипом бейсбольной команды, вытирает пот со лба: «Ты опоздала на три часа. Опять путала Central Street с Cedar Avenue?» Она швыряет
Лукас, 27 лет, грузчик в порту Вальпараисо, разгружая ящики с чилийским вином, натыкается на свёрток с немецкими паспортами и фотографией незнакомки в красном плаще. «Mierda, esto no es papel higiénico», — бормочет он, пряча находку под куртку. В тот же вечер в его дверь ломится Мариана, аргентинка из Росарио, с потрёпанной картой Андов в руках: «Видела тебя на камерах. Там был мой брат — он
Харви Глостер, рыжий парень с шрамом на левой руке, копался в старом чемодане, найденном на чердаке лондонской таунхауса. Внутри — потёртый дневник деда с картой Бирмингема, где крестиками отмечены доки и фабрика «Красный Ворон». На обороте — фото женщины в платье 40-х, подпись: *«Элинор, ищи камни под мостом»*. В пабе «Горбун» бармен, вытирая пивные кружки, бросил: *«Твой старик тут орал про
Чон Со Джун, официантка в кафе "Мельница" возле станции Хондэ, каждое утро протирает стойку тряпкой с запахом старого кофе. Её клиент Кан Джэ Хён, фотограф с потрёпанным рюкзаком, всегда берёт американо с двойным шотом. "Вы хоть спите иногда?" — бросает она, замечая его синяки под глазами. Он молча достаёт камеру, снимает её руки в мучной пыли — так начинается их день. Через
Эмили, графический дизайнер из Бруклина, три месяца выбирала идеальные свадебные приглашения — акварельные тюльпаны, шрифт Bodoni. Джейк, её жених-адвокат, смеялся: «Ты переживаешь из-за бумаги больше, чем я из-за дела Смитера». За месяц до церемонии в их квартиру на Манхэттене ввалилась Лиза, кузина Эмили, с рюкзаком и котом Барнаби: «Марк выгнал меня. Переночую пару дней?» Через неделю Лиза уже
