Лиза Морроу, детектив из Бостона с привычкой жевать мятную жвачку во время допросов, нашла в кармане убитого курьера ключ от склада на окраине Чайнатауна. Там, среди коробок с поддельными духами, она вытащила из-под конвейера потрепанный блокнот, залитый кофейными пятнами. «Ты опять полезла куда не надо», — бросил ей Джейк, напарник, разбирая записи о переводах через подпольный банк в Майами.
Ливия, пятнадцать лет, переезжает с матерью Софией и младшим братом Итаном в старый трехэтажный дом под Филадельфией. На кухне — треснувшая плитка 70-х, в гостиной пахнет сыростью, а ступени на второй этаж скрипят так, что Итану приходится подпрыгивать, чтобы не разбудить «призраков», как он шепчет сестре. Соседка, миссис Гарднер, приносит пирог с ревнем и предупреждает: «В спальне на третьем
Джейн Картер, бывшая криминалистка из Торонто, переезжает в Мозби, Онтарио, после увольнения из-за скандала с подделанными уликами. На третий день, разбирая коробки в гараже новой квартиры, она натыкается на тело местного фермера Сэма Уилсона — в груди торчит ржавый нож с гравировкой «G.&S.», под ботинком замята записка с цифрами: *14-9-20-5*. Детектив Майкл Ренард, коллега ее покойного отца,
София, 22 года, разливает эспрессо в кафе на Via Margutta. Рука дрогнула — блюдце упало, осколки впились в плитку с трещинами. «Scusa, scusa!» — бормочет она, вытирая фартуком капли с ботинок клиента. Лука, 27, в краске под ногтями и рваном свитере, поднимает осколок с пола. «Ты похожа на ту девушку с витража Санта-Мария-сопра-Минерва», — говорит, не глядя. Потом приносит ей акварель: София за
В старом районе Джайпура, среди узких улочек с запахом куркумы и тмина, 42-летняя вдова Прия Шарма балансирует между работой в лавке тканей и долгами за учебу сына-студента Арджуна. Однажды в груде выцветших сари у уличного торговца Раджеша Капура она находит сверток с изумрудно-синим сари, вышитым узорами в виде павлиньих перьев. «*Твоя бабушка оставила это перед смертью,* — бормочет старик,
Клара Мендоса, 28 лет, архивариус из Севильи, находит в подвале библиотеки Universidad de Sevilla потёртый дневник XIX века с упоминанием *«алой зари над каньоном Чако»*. В тот же день в Альбукерке детектив Этан Брайс, 35, расследует убийство геолога, в руке которого зажат кулон с рубином в форме капли. Переписка Клары с куратором музея в Санта-Фе приводит её в бар *El Pescador*, где местный
Сергей Гордеев, бригадир шахты в Краснотурьинске, находит в конторе папку с подклеенными накладными. Вместо отчетов о ремонте вентиляции — распечатанные переговоры из мессенджеров: *"Крестик в четвертом штреке завтра — там газ. Оформим как несчастный случай"*. Руки трясутся, но он снимает на телефон каждую страницу. В гараже, пахнущем бензином и старыми покрышками, прячет флешку в
Лайза Бэнкс просыпается в чикагской больнице Святой Марии с мигренью и провалом в памяти — последний год стерт. На тумбочке лежит ключ от квартиры в Лейквью, которой у нее никогда не было. В кармане халата — смятая записка: *«Не доверяй Итану»*. Этан, ее сосед по общежитию в колледже, привозит ее в лофт с бархатными шторами и стеной, заклеенной фото незнакомцев. «Ты сама выбрала это место», —
Эмили Ковальски, бармена из Брекенриджа, Колорадо, вытаскивает из-под пролитого латте папку с письмами 1987 года. На конвертах — печать местного завода по переработке рыбы, закрытого после скандала с отравлением водоема. В углу кухни кафе *Лососевая Луна* она читает строчку: *«Если что случится, ищите в третьей балке сарая»*, подписанную инициалами ее покойной бабушки. В тот же день Джейкоб
Анна копалась в подвале хрущёвки на окраине Нижнего Тагила, разбирая коробки с ржавыми инструментами и старыми фотокарточками. Под слоем газет 1993 года нашла деревянный чемодан с тремя масками: женское лицо с трещиной на лбу, детское с выцветшими ресницами и звериную, обтянутую желтоватой кожей. Дмитрий, её брат, усмехнулся, перебирая кабели от приставки: «Чё, опять бабушкин хлам тащишь?» Ночью
Юкио, 17 лет, каждое утро развешивает промасленные зонты на деревянных козлах возле мастерской отца в городке Сиракава. В углу цеха валяется сломанный механизм от старых часов, а на полке — банка с треснувшей эмалью, где он хранит медные заклепки. Однажды в корзину с браком попадает зонт с облупившимся рисунком аистов — клиентка бросила его со словами: «Шелестит, как змея, когда раскрываешь».
Райли просыпается в дешёвом мотеле «Сансет» с криком — опять снились клоунские перчатки с вытертым узором. Маркус, разбирающий дробовик на тумбочке, бросает ей банку энергетика: «Ты опять про клоуна? Мы его сожгли». Лена в углу метит стены газетными вырезками о пропавших детях, находит фото цирка-призрака под Бейкерсфилдом, 1987. Внезапно в окно влетает шарик с надписью «С возвращением, падаль»,
