В Питере, на Обводном канале, в гараже с отсыревшими стенами, 35-летний фельдшер Антон Колесов каждое утро проверяет аптечки в стареньком УАЗике «скорой». Вчерашний вызов — пьяный с ножом в животе на рынке «Горбушка» — всё ещё мерещится: лужа крови под прилавком, крики торговок, запах дешёвого одеколона. Сестра Оксана, в розовом халате с выцветшим рисунком, суёт ему термос: «Опять куришь у
Деревня Бан-Клуанг, окружённая мангровыми зарослями. 15-летняя Мэй, в потёртой розовой футболке, пытается разжечь костёр из сырых веток, пока её младший брат Ной ковыривает палкой гнилой банан в луже. «Опять дождь. Мама сказала — если до темноты не вернёмся, останемся тут с духами», — бросает она, вытирая грязью щёку. Внезапно старый мост через реку Чаопрайя рушится с гулом, отрезая путь домой.
В лаборатории под Женевой физик-стажёр Элис Моро замечает аномалии в данных с детектора — частицы исчезают на 0,3 секунды дольше расчетов. «Смотри, тут словно дыра в сетке», — бормочет она, тыча пальцем в график. Её наставник, Люк Бернар, в мятом халате и с кружкой остывшего кофе, отмахивается: «Глюк ПО. Перезагрузи датчики». Но к вечеру Элис находит следы неизвестной материи на старых плёнках из
В старом цеху завода «Электросила» в Братиславе Юрай Марек, в засаленной спецовке, чинил конвейер, который сломался после сокращения штата. Его коллега, Петер, швырнул гаечный ключ на верстак: «Слышал? Немцы купят завод, а нас — на улицу». Юрай молча вытер руки тряпкой, на которой еще сохранились пятна машинного масла с прошлой смены. Дома, в панельной пятиэтажке на окраине, его жена Ева
Чан Хи Су и Со Ён въезжают в старый двухэтажный дом у подножия горы Чирисан. Коробки с посудой еще не распакованы, на кухне пахнет сыростью, а в гостиной трещит радиатор. Со Ён, поправляя свитер на плечах, говорит: «Ты слышал, как ночью скрипела дверь в коридоре?» Хи Су, копаясь в проводке розетки, бурчит: «Ветром шатает. Забей». На второй день они находят запертую комнату в подвале — замок
Карлос, переехав в Валенсию из-за работы отца на заводе по сборке мебели, впервые увидел Исабель у фонтана Тритон. Она кормила голубей крошками от *чуррос*, которые выронила из бумажного пакета. «Ты новенький? — спросила она, не поднимая глаз. — Здесь все друг друга знают, кроме тебя». Он кивнул, поправляя рюкзак с оторванным ремешком, пока она рассказывала о заброшенном кинотеатре *Del Mar*, где
Ольга, бывшая учительница из Харькова, в декабре забирает сестру-подростка Катю из интерната под Изюмом. Денег хватает только на билеты до Ростова — там живет их дядя Витя, таксист с протезом после Донбасса. В автобусе Катя рисует в блокноте кота, а Ольга перечитывает смс от мужа-контрактника: *«Не пиши пока. Батарею забрали»*. На въезде в Россию пограничник долго листает их паспорта, потом
Ливия, 16 лет, переезжает к тете Эржебет в квартиру на улице Ваци, Будапешт. Через три дня после переезда находит в подвале дома запертый сундук с инициалами «А.К.». Соседка Мира, у которой на шее всегда наушники от старого плеера, помогает взломать замок отверткой: внутри дневник 1944 года и фотография женщины, похожей на Ливию. «Тут еще страницы вырваны», — бормочет Мира, перелистывая
Чжан Сяоцюань, бывший бухгалтер с татуировкой дракона на запястье, находит в мусорном баке у метро «Гомао» фальшивый договор аренды. Он звонит Ли Датуну, полицейскому-ветерану, который уже три года расследует цепь афер с недвижимостью: «Вчера старуха из нашего квартала продала квартиру за мешок рекламных листовок. Думаешь, совпадение?» Они собирают команду: Цзян Мэй, хакерша в рваных кедах,
Лиам, 22 года, втирает пятно от эспрессо на стойке кофейни *Red Maple*. Рука дрожит — вчера снова спорил с отцом насчет кредита за учебу. За углом, в парке Сент-Луис, Эмили рисует граффити с полярной совой на ржавой трансформаторной будке. Её рыжие волосы пахнут скипидаром и дешёвым яблочным шампунем. «Эй, кофейный наркоман! — кричит она, заметив Лиама через открытое окно. — Мне нужен твой
Лена, рыжеволосая официантка с татуировкой совы на запястье, каждое утро открывает кафе *Sunny Side* в промзоне Чикаго. Она вытирает стойку тряпкой, пахнущей старой содой, пока Джейк, повар-новичок в засаленном фартуке, пытается починить треснувшую сковороду. "Опять яйца пригорят", — бормочет он, выковыривая черные хлопья из металлических щелей. В меню только три позиции: сэндвич с
Джейкоб, с утра до вечера копался в мастерской, где пахло машинным маслом и пылью. Его пальцы, в пятнах смазки, наткнулись на старые карманные часы с треснувшим стеклом — их принес мистер Харрис, владелец лавки антиквариата на Первой улице. «Механизм 1912 года, — бормотал Джейкоб, разбирая шестеренки, — но тут что-то не сходится…» Внутри корпуса обнаружилась гравировка: *"Верни то, что
