Оксана, 19 лет, переехала из села под Черниговом в Киев, бросив учебу в сельскохозяйственном техникуме. Мать, Надежда Степановна, кричала в трубку: «Там тебя только обдерут, как последнюю курицу!» Девушка сняла комнату в хрущёвке на Оболони — обои с цветами, треснувшее зеркало над раковиной. Устроилась официанткой в кафе «Львівські пляцки», где познакомилась с Сашей — агент с выгоревшими
Катерина, следователь из пражского участка, обнаруживает в деле о самоубийстве студентки распечатку переписки с пометкой *"VK-12"*. Её напарник Мартин, пока пьёт кофе из треснувшей кружки с логотипом хоккейного клуба, замечает: *"Ты опять копаешься в старых папках? Начальник сказал закрыть до понедельника"*. Она игнорирует — вечером едет в Братиславу, разыскивает одноклассницу
Йозеф, 14 лет, живет в домике с облупившейся синей краской на берегу заросшей тиной речушки. Отец, Любош, целыми днями чинит сети, ворча на браконьеров, которые «выбили всю рыбу, как в проклятом 85-м». После школы Йозеф натыкается на Водника — тот сидит на коряге, жует сырую щуку, бормоча: «Твои соседи сливают в воду отбросы. Скоро здесь останутся только пластиковые пакеты вместо карасей». Водник
Луиза, в красном фартуке с запахом селедки, пересчитывала ящики на рынке Старого порта. Антуан, с татуировкой якоря на запястье, тащил сетку с мидиями мимо ее ларька: «Опять цены подрезали? У Жана-Клода в пятом ряду треску за полцены сливают». За спиной у них гудели холодильники, а в воздухе висел соленый скрип чаек. По вечерам он чинил дырявую лодку в сарае за маяком, куда она заходила
Кентаро Танака, детектив с хронической бессонницей, копался в архивах токийского участка, когда наткнулся на фото ржавой рации. Её нашли в 2001-м в парке Инокасира — рядом с рюкзаком пропавшей девочки. Журналистка Марико Уэно, чья сестра исчезла в том же районе, притащила ему записи переговоров: «Слышишь? В эфире цифры — 2, 9, 0… Это дата?» Они включили устройство в пустом кабинете, заляпанном
Лима, район Барранко. Карла, 23 года, моет стеклянные стаканы в кафе «Лунар» с трещиной на деревянном прилавке. Каждое утро замечает мужчину в коричневом пиджаке, который оставляет конверты с вырезанными газетными заголовками. Вчерашний: *"1989 – последний поезд в Уанкайо"*. Её младший брат Марко, исчезнувший два года назад, коллекционировал такие же вырезки. В подсобке, между мешками
Лена, библиотекарь с рыжими волосами, постоянно поправляющая очки, нашла в архиве потрёпанный дневник 1943 года с эскизами странных механизмов. На полях — записи химическими чернилами: *«Если собрать детали до полнолуния, время повернётся»*. Заинтригованная, она принесла дневник в кафе «Zimt», где бармен Томас, с татуировкой шестерни на запястье, случайно пролил на страницы пиво. Чернила
Лиам, 26 лет, шеф-кухни полузаброшенного ресторана «Гранат» в Чикаго, каждое утро начинал с перепалки с поставщиком Карлом. «Опять привезли подгнившие томаты? — метался он между ящиками, вонзая нож в разделочную доску. — Я тебе не суп из объедков варю». Его помощница Эмили, студентка-стажер с татуировкой лосося на запястье, прятала испорченные баклажаны под прилавок, пока инспекторы шарили по
Лиза, в синяках после ночной аварии на Садовом кольце, лежала в палате с треснувшим плексигласовым окном. Света, в выцветшем халате с пятном от йода, перевязывала ей руку, украдкой разглядывая золотой браслет пациентки. «Ваш муж звонил, — сказала она, нажимая на кнопку старого аппарата ЭКГ, — спрашивал, когда выпишут». Лиза отвернулась к стене с отслоившейся краской: «Скажете, что умерла».
В горной долине Сен-Жиль-дю-Лак на границе Франции и Бельгии находят изуродованное тело студентки Элоди Вигье: левая рука отрублена, на спине вырезан символ, похожий на переплетенные руны. Комиссар Реда, угрюмый сорокалетний детектив с привычкой жевать мятные леденцы, замечает в протоколе вскрытия аномалию: в легких жертвы — следы редкого грибка, встречающегося только в подземных лабораториях.
Светлана ковыряла засохшую краску под ногтями, глядя на треснувшее зеркало в съёмной квартире на Литейном. Холодок от стекла мешался с запахом скипидара. В блокноте множились наброски женщины в синем платье — та появлялась ровно в 23:15, когда трамваи за окном замолкали. «Опять её видела?» — спросила Марина в телефонную трубку, перекрикивая шум кофемашины. «Вчера она держала фотографию. Детская,
Лиза приехала в деревню Песочное в конце сентября, чтобы разобрать вещи в доме покойной бабушки. На крыльце ее встретили три черных кота — один с белым пятном на ухе, другой худой, третий мял лапами рваный половик. В прихожей пахло сыростью и старой мебелью: бабушкин платок висел на гвозде, рядом — коробка с пуговицами и ржавыми ключами. «Опять дверь сарая открыта, — буркнул сосед Иван Петрович,
