В промозглом киевском подъезде на Оболони Артем ронял ключи из онемевших пальцев. Его мать, Людмила Степановна, оставляла на табуретке термос с чаем из калины — "Щоб зогрівся, сивий вовче", писала на бумажке фиолетовой помадой. По вечерам он чинил старые "Таврии" в гараже за Троещиной, специально ударял молотком по костяшкам — проверял, вернулась ли боль. Врачи из 17-й
В портовом городе Веракрус Инес Мора, дочь разорившегося владельца серебряных шахт, крадёт пистолет у спящего солдата в баре «Ла Морена». Её цель — Хоакин Ортис, кузен, присвоивший наследство после смерти отца. «Ты думал, я смирюсь с нищетой, пока ты строишь особняки на моей земле?» — шепчет она, пряча оружие под пончо, запачканное пальмовым маслом. По ночам Инес пробирается через трущобы к дому
Лю Вэньцзэ приезжает в деревню Байлунь на пыльном междугороднем автобусе с треснувшими стёклами. В кармане — смятая телеграмма о смерти отца, пахнущая дымом от костра, который тот разводил каждое утро. Сестра Сяофэнь встречает его у глинобитного дома с крышей из ржавой жести: «Ты даже не успел на похороны, а теперь копаешься в его вещах?» В сундуке под кроватью Лю находит потрёпанный дневник с
Ольга, адвокат из Санкт-Петербурга, возвращается из командировки в Москву раньше срока. В квартире на Петроградской стороне, с паркетом, скрипящим у балкона, её встречает муж Сергей — в мятом халате, с кофе в треснувшей кружке *"Ленинград"*. Он молча отворачивается, когда она пытается обнять его. В ванной Ольга натыкается на чужую тушь для ресниц с наклейкой *"Марина, салон
Кирилл, студент-архитектор из Питера, нашел в подъезде своего дома на Васильевском острове потрёпанный блокнот с вложенной флешкой. Внутри — сканы счетов из какого-то ООО «Северный мост», переписка с упоминанием зама мэра и распечатка СМС: *«17-й участок согласован, вывези мусор до четверга»*. За чаем в «Пироговом дворике» его друг Денис, щурясь на экран ноутбука, пробормотал: «Эти цифры… Да тут
Елена, затянутая в выцветший халат, разбила чашку с ромашками, вытирая пыль с комода в спальне. За стеной Дмитрий, её муж, громко пересчитывал купюры из конверта, бросив через плечо: *"На репетитора Ане не хватит, если будем платить за твою мать сиделку"*. Дочь Аня, пятнадцать лет, щелкала семечки у телевизора в зале, игнорируя родительские споры. Утром Елена отвела Галину, мать с
Данияр копался в гараже отца в Алматы, разбирая коробки со старыми советскими инструментами. Под слоем машинного масла и пыли нашел потрепанный дневник деда — инженера, участвовавшего в строительстве рудников в 60-х. На странице с пометкой *"Шет-Уйли, 1964"* обнаружил схему тоннеля и фразу: *"Сарыарка не миф"*. Позвонил Айгерим, с которой пересекался на лекции в КазНУ:
Макар, бывший следователь с подрагивающей левой рукой после ранения, и Лев, его младший брат-программист в растянутом свитере, арендовали контору в полуподвале на Старом Арбате. Окна заклеены газетами от солнца, на столе — кружка с остывшим чаем и распечатки звонков из украденного телефона бизнесмена Гришина. Макар, разглядывая фото с места взлома, тыкает пальцем в пятно на линолеуме: «Смотри,
Игорь Семёнов, таксист с рыжими усиками и потёртой кожанкой, каждое утро начинал с чая в грязной кружке «Сделано в СССР». Его «Жигули» пахли бензином и старыми сигаретами. Однажды на перекрёстке Литейного и Невского к нему сел мужчина в чёрном плаще, бросил на заднее сиденье пакет с пятнами жира: «Подожди тут. Всё схвачено, браток. Через час вернусь». Через три часа Игорь развязал верёвку —
Анна Крутикова, бухгалтер из Мытищ, обнаружила в старом серванте брачный договор, подписанный ею и мужем Максимом Волковым за месяц до свадьбы. В пункте 7 мелким шрифтом значилось: «В случае развода квартира на Тверской переходит в собственность супруга, чей доход превышает 15 млн рублей ежегодно». «Ты вообще читал это?» — спросила она, развернув лист к мужу, пока тот ремонтировал кофемашину.
Ли Сяо, студент-архитектор из Чунцина, копался в коробках с блошиного рынка возле моста Цзялинцзян. В руках застрял потрепанный дневник 1930-х с запахом плесени — на первой странице криво выведено «Ван Шоуи». Заинтригованный, парень купил его за 10 юаней, попутно торгуясь со старухой-продавцом из-за треснувшей статуэтки Будды. «Бумаги мертвецов приносят беды», — бросила та, заворачивая дневник в
Саша, 23 года, живет в общаге на окраине Днепра. Утром она разгружает ящики с консервами на рынке «Привоз», вечером моет полы в детсаду. В пятницу заходит в «Світоч», покупает пачку дешевого чая и поломанный зонт с принтом маков. Соседка Ира, парикмахерша, стучит в дверь: «Дай сигарету, а то Петька опять зарплату пропил». Саша молчит, достает из холодильника банку соленых огурцов — последнее от
