Ольга, переехавшая из Могилёва в Чернигов, три дня искала обменник с адекватным курсом. Ее соседка по общежитию, Люда с татуировкой совы на запястье, ворчала: «Ты тут как собака ничья — ни паспорт совпадает, ни акцент». Вместо мебели в комнате — матрас на полу и картонная коробка с бельём, пахнущим сыростью. На рынке возле вокзала Ольга торговала дешёвыми чехлами для телефонов, прячась от
Элина копала снег у порога, обмотав горло шерстяным шарфом, который когда-то связала её мать. В хижине трещала печь, но холод всё равно пробирался сквозь щели — на столе застыл чай в кружке с отколотой ручкой. Йонас, её брат, чинил снегоход у сарая, ругаясь сквозь зубы: *"Трос порвался, как в прошлый раз. Нужно ехать в Кируну, иначе до весны сгнием здесь"*. По вечерам они слушали
Антон Семёнов, менеджер из московского офиса на Тверской, спешил на переговоры, когда в аэропорту схватил чёрный чемодан с наклейкой «Минск». Внутри вместо костюма лежали учебники по географии и контейнер с холодной гречкой. На звонок неизвестного номера он буркнул: «Вы ошиблись, я детей не учу». Тем временем Максим Бережной, учитель из школы возле Чистых прудов, в панике разглядывал папку с
Дмитрий Соколов, тренер с перебинтованной рукой, запирал спортзал на ржавый замок, когда к нему подошёл Артём. Парень, ёжась от ветра, пробормотал: «Витя Крутов сказал, завтра буду драться в клубе «Гранит». Или долги...» Дмитрий развернулся, усмехнувшись в седые усы: «Ты ж даже апперкот не ставишь». На стене за ними висел порванный плакат «Спартакиада-89», заляпанный грязью от чьих-то кроссовок.
Раджеш, худой парень в потёртой рубашке, торчит у лотка с чаем возле станции Нью-Дели. Толкает стаканчик Мире, которая ворчит: «Двадцать рупий за грязную воду? Лучше бы паапери ка купил». Он хрипло смеётся, вытирая пот со лба тряпкой, и тычет пальцем в груду газет у дороги — там объявление о наборе водителей в Дубай. Мира, перебирая браслеты из дешёвого пластика, бросает: «Уедешь — вернёшься с
Эльза, шведская виолончелистка с потёртым футляром от инструмента, пробирается через снежные заносы к зданию варшавской консерватории. В кармане — письмо от отца-рыбака: *"Лучше бы замуж вышла, чем с этими фанатиками ноты перебирала"*. В классе №7, пахнущем лаком и старыми партитурами, польский профессор Ковальски ставит ей условие: за месяц подготовить с студенческим оркестром
Кенкен, парень с рыжими патлами и вечным пятном от кофе на рубашке, работал ночным барменом в кафе *La Lune Grise* на окраине Лиона. Однажды в три утра, когда он протирал стойку тряпкой с запахом прогорклого масла, в дверь ввалились двое в серебристых комбинезонах. "Вам закрыто", — буркнул Кенкен, но те сели у окна, тыкая пальцами в меню с выцвевшими фото круассанов. "Они не
Карлуш, 17 лет, в рваной кепке *Palmeiras*, каждый день объезжает пробки на мопеде *Honda Biz* 2003 года по улицам Сан-Паулу. Заказы *iFood* в рюкзаке греются рядом с бутылкой *guaraná*, которую он стащил у сестры. В переулке за *mercado municipal* Жоао, его сосед с татуировкой *Ordem e Progresso* на шее, кричит: *«Cara, ты опять проехал мимо поворота!»* — бросая скрутку с *maconha* в лужу.
Карим чинит старый «мерседес» в гараже на окраине Бейрута. Руки в масле, он слышит, как сестра Лейла кричит из кухни: «Опять свет отключили! Кто заплатит за генератор?» Она работает в кафе с выцветшими желтыми стульями, разносит кофе бизнесменам, которые щипают ее за пояс. Вечером Лейла выбрасывает на стол пачку лир: «Хочешь есть — забери половину». Карим молчит, ковыряет вилкой холодный
Лиам, курьер с рюкзаком, заклеенным потрескавшимися наклейками из рок-баров, врезался в мусорный бак, объезжая ледяную лужу на переулке за рестораном *Sakura Garden*. В кармане гудела смс: *"Доставь коробку на 5th Avenue, 17. Не вскрывай"*. Коробка пахла озоном, а снизу проступал липкий след, похожий на смолу. В лифте полупустого офисного здания он столкнулся с Софией в потертом
Антон, архитектор с привычкой жевать мятные леденцы во время чертежей, столкнулся с Лизой, журналисткой из издания про урбанистику, на презентации своего проекта бизнес-центра у Киевского вокзала. Она ворвалась в зал с диктофоном в руке, пахнущим лавандой от нового чехла: «Ваши «инновационные формы» — просто оправдание, чтобы снести исторические склады?» Он, не отрываясь от макета, бросил: «Лучше
Ольга, менеджер в салоне связи на Ленинградском шоссе, и Максим, механик из сервиса на окраине Москвы, копят на ипотеку. После работы, за кухонным столом в хрущёвке с треснувшим холодильником, Ольга пересчитывает квитанции: *"Опять комиссия за перевод... Ты же говорил, Игорь поможет?"* Игорь, их друг детства, предлагает подстроить аварию с его разбитой "Тойотой" — страховка
