Суйри каждое утро развешивала горшки с геранью на решетках магазина *Ханакадзэ*, пока сосед-пекарь не кричал: «Опять твои капли стекают на мои круассаны!» В холодильнике за прилавком стояли букеты для заказчиков — хризантемы для мужчины в помятом костюме («Жена выгнала, но аллергия у неё на розы», — бурчал он, пересчитывая монеты) и анемоны для девчонки с синим зонтом, которая мчалась к автобусу,
Оля, с сигаретой в зубах, переставляла стулья у кофейни на Андреевском спуске. В кармане её фартука дребезжали монеты от сдачи за круассаны. «Опять кофе без крышки?» – буркнула она таксисту Игорю, который каждое утро брал американо навынос. Он хрипло засмеялся, поправляя зеркало с отклеенной пленкой: «Тебе жарко будет». На тротуаре возле лотка с чехлами для телефонов двое подростков спорили,
Аня, шестнадцать лет, втискивает телефон в карман рваных джинс, пока бежит по школьному коридору после урока химии. Сообщение от матери: *«Срочно домой. Папа не вернулся»*. По дороге она обходит яму с ржавой арматурой у магазина «Рассвет», мимо плаката «Ищем добровольцев». Дома мать, облокотившись на холодильник с отклеенной морозилкой, листает квитанции. «Продадим его, чтобы собрать на гроб», —
Лиам Картер, 17 лет, в дождевике с потрепанными швами, объезжал на велосипеде пробки возле вокзала Паддингтон, когда заметил вспышку за заброшенным киоском. В кармане жужжал старый Nokia — сообщение от неизвестного: *"Ищи трубу с граффити дракона"*. Внутри обнаружил сумку с флешкой, помеченной красным крестом. Позже, в подвале кафе "Рози", услышал за спиной акцент: "Ты не
В танковом экипаже капитана Сергея Иванова в Восточной Пруссии зимой 1944-го лопнула гусеница Т-34. Механик Петр «Кузнец», вылезая из люка, сплюнул на снег: «Опять масло в движке застыло… Через час заводить будем?» Иванов, сжимая в руке карту с отметками артиллерийских позиций, бросил: «Слезай, сам проверю. Немцы с высоты 302 бьют — пока танк чинишь, взвод пехоты под удар подставишь». Рядом
Люси, в коричневом твидовом жакете, листает письма Екатерины Арагонской в архиве Хэмптон-Корта. На столе — потёртая карта Лондона 1530-х, кружка с остывшим чаем. "Она требовала вернуть служанке платье, заложенное в счет долгов, — бормочет Люси, — даже перед отлучением от двора". Камера переходит к Анне Болейн: та, в потёртом синем платье без рукавов, поправляет прядь волос перед
Наталья, возвращаясь с ночной смены в больнице, споткнулась о сверток у двери своей хрущевки на Ленинском проспекте. Внутри шевелилась девочка лет четырех в розовой пуховой куртке — на шее висела деревянная уточка на шнурке. "Аня", — прошептала Наталья, разглядывая вышитую метку на воротнике. Муж Сергей, разогревая вчерашний борщ, бросил через плечо: "В участок звонил — ничьих
Ли Минь, младший принц династии Северная Ци, в дождливую ночь подслушал разговор отца с канцлером Вэнем у павильона с пионами: «Если Вэй Ян продолжит копать в архивах, она найдет письма о казни её клана». Девушка, выдавшая себя за служанку в пурпурном халате с выцветшими рукавами, на самом деле была единственной выжившей дочерью опального генерала. Она собирала крохи — обрывки счетов за зерно,
Джеймс, в мятом свитере с кофейными пятнами, каждое утро пробирался через офис NeuroTech с голубыми неоновыми лампами. Его стол завален распечатками мозговых волн — заметки на полях: *«Почему 3:47 повторяется?»*. Лиза из соседнего кабинета, поправляя очки, тыкала пальцем в монитор: «Смотри, у всех испытуемых в фазе REM одинаковый всплеск в гиппокампе. Как будто кто-то влез в шаблон». Мистер
Анна Семенова, врач-кардиолог из московской больницы №23, каждое утро проходит мимо треснувшей плитки в холле, здороваясь с вахтершей Мариной. Ее кабинет — стол с затертым лаком, шкафчик с историями болезней, пахнущими пылью. «Опять дежурство на Новый год?» — спрашивает медсестра Людмила, разворачивая бинты с этикетками 2012-го. Анна кивает, поправляя очки: «У них там в Глухово отопление еле
Линь Сяо, археолог-стажёр, в пыльном подвале пекинского музея находит потёртый свиток с рисунком нефритового амулета. На обороте — стихи на древнекитайском: *«Река времён смоет лица, но не следы под ступнями ив»*. Вечером, за лапшой в закусочной возле станции Чжушу, она роняет визитку мужчины в чёрном пальто — Чэнь Фэнъюй, владелец антикварной лавки в переулке Гулоу. *«Ваш начальник передал, —
Линь Сяолань, бухгалтер с хронической мигренью, каждое утро толкалась в переполненном вагоне метро, чтобы успеть на автобус до офиса. Её муж Чэнь Ци, менеджер в мелкой логистической фирме, забывал выключить чайник, оставлял носки под диваном и вечно терял ключи от квартиры в районе Цзинъань. Однажды вечером, пока Линь резала тофу для супа, Чэнь влетел на кухню с пакетом лука вместо имбиря: «Ты
