Элина, в потёртой кожанке, ждала Маркуса у автомата с *Semlor* на углу Hornsgatan. Он принёс распечатанную карту канализаций Сёдермальма — линии дрожали от кофеина. «Лукас исчез после вчерашней лекции по квантовой механике», — Маркус размазал пальцем ржавое пятно на бумаге. В её телефоне мигал пропущенный вызов с номера, который они оба узнали: общий знакомый, Йенс, три недели назад переставший
Мэрину, в розовом фартуке с пятном от кофе, Джеймс впервые увидел за стойкой кафе на углу Хай-стрит. Он заказал двойной эспрессо, нервно поправив галстук с надорванным швом: «Без сахара. И побыстрее, а?» Через десять минут она догнала его на улице, размахивая забытой папкой с логотипом юридической фирмы. «Вы же без этого не устроитесь на работу», — сказала, протягивая документы. Он рассмеялся:
Ли Минь, астроном-стажер, заметила аномалию в данных телескопа на крыше пекинской обсерватории. Рыжий кот с облезлым ухом терся о ее ногу, пока она считала частоту сигналов. Внизу, в переулке Чаоян, ее младший брат Сяо Вэй мыл полы в кафе «Золотой дракон» — вонь жареного масла смешивалась с запахом моющего средства. «Принеси домой лапшу, ладно?» — бросил он ей в трубку, когда она позвонила. В
Озора, Ёко и Канаэ переехали в прибрежный городок Фуэнхирола, сняв треснувшую квартиру над рыбным рынком. Девушки устроились в тапас-бар *La Brisa*: Ёко мыла посуду, Канаэ резала хамо́н, а Озора разносила заказы. В первый день Ёко прокричала через грохот тарелок: «Здесь даже чаевые пахнут оливковым маслом!» — но к концу недели все копили мелочь на сломанный кондиционер. По утрам Канаэ бегала на
Йонас Меллер, пятнадцать лет, чистил рыбу на доке Бергсвика, когда заметил, как старший брат Эйрик спорит с кем-то в чёрной Toyota. Снег таял в лужах мазута, а под курткой липко от пота — цеховая печка всегда перегревалась. «Ты же знаешь, что у нас срок до пятницы», — бросил Эйрик, пряча свёрток под сиденье, когда Йонас подошёл. Дома, за столом с консервированным лососем, мать кашляла в платок:
В старом киевском доме с облупившимися обоями в ромашках Ольга нашла папку с документами под кроватью покойного отца. На кухне, перебирая бумаги, она наткнулась на расписку 1998 года: *«Получено 50 000 долларов от Николая Литвиненко»*. Ее брат Андрей, облизывая пальцы после черешневого варенья, бросил: «Ты думаешь, дядько Коля просто так свою долю фабрики отдал?». За окном грохотал трамвай №18,
Александра, учительница литературы 35 лет, столкнулась с Алешей, студентом-медиком 22 лет, возле книжного на Невском. У нее соскользнула стопка тетрадей с «Преступлением и наказанием» для 10 «Б», он попытался поймать их, порвав рукав ветровки. «Ты вообще куда смотришь?» — бросила она, поправляя очки. «В книжку, наверное», — ответил он, показывая на раскрытый учебник анатомии в своей сумке. Через
В морге на окраине Киева Олег Семенович, патологоанатом с пятном кофе на халате, ворчит на новенькую Ирину, пока та роется в ящике с инструментами. «Где скальпель? Вчера клала сюда», — бормочет она, перекладывая пробирки. Олег щелкает пленку фотоаппарата: «Не ищи, возьми мой. И перчатки не забудь — вон у трупа в углу ноготь синий, гляди, заразу подхватишь». На столе — тело женщины в порванном
Ли Цяо каждое утро покупал жареные лепешки у ларька возле школы, пока Чжан Вэй не подкатил на велосипеде, заляпанном осенней грязью. «Опять без шарфа? — Вэй швырнул ему сверток с булочкой с корицей. — Умрешь от холода раньше, чем сдашь физику». В перерывах между лекциями они прятались на задних рядах аудитории: Ли чертил схемы двигателей для конкурса проектов, а Чжан рисовал карикатуры на учителя
Лусия, студентка-архитектор, нашла запертую кладовку в своей съемной квартире на улице Толедо в Мадриде. Ключ, обмотанный синей изолентой, валялся под ковриком с выцветшим узором альгамбры. Внутри — пожелтевшие письма 1937 года, фотография девушки в платье с кружевным воротником и ржавый медальон с гравировкой *«Para Isabel, siempre»*. Сосед снизу, Мануэль, куривший на балконе сигары «Фаритос»,
Мию Судзуки, 28 лет, офис-менеджер в рекламном агентстве в Сибуя, три дня не спала из-за дедлайна. В пятницу вечером, застряв в лифте с коллегой Юкой Танакой, она случайно находит в её сумке упаковку снотворного. «Ты же знаешь, что Хирото из отдела логистики опять сорвал поставки?» — Юка щелкает зажигалкой, запах табака смешивается с ароматом лапши из соседнего автомата. Мию молча стирает следы
Олег, утром заваривая растворимый кофе в хрущевке на Оболони, заметил, что окна соседнего дома отражают небо, которого нет — полосу ржавых труб и облупленную вывеску «Продукти». Вчерашний разговор с Катей всплыл обрывками: «Ты тоже их видишь? Как будто пленка надрывается…» По дороге на работу в метро «Днепр» он наткнулся на граффити — лицо девушки с трещиной вместо глаза. Той же вечером, роясь в
