В избе с печкой-голландкой и облезлыми ставнями Савва каждое утро пилил дрова, пока бабка Аграфена ворчала: «Опять валенки промочил? Мороз-то на дворе — щёки отлетят!» Подросток игнорировал её, заворачивая в шарф с дыркой на локте. На свалке за оврагом, где ржавые трубы торчали из сугробов, он нашёл старика в тулупе, замерзающего у разбитых саней. «Ты… не видел трёх белых коней?» — хрипел
Сашка, в потёртой куртке и с рюкзаком за спиной, толкал дверь заброшенного цеха на окраине города. Рядом вертелся Димка — щупал провода в разбитом щитке, сплёвывал сквозь щербатые зубы: «Тут тока крысы да битое стекло. Ищешь чё?». Саша молча поднял фонарик, луч выхватил ржавые конвейеры, ящики с потускневшими этикетками «НЗХ-12». На полу — обрывок карты с пометкой «Шахта №4», обведённой синим.
В промозглой московской пятиэтажке семья Ивановых коротает вечер. Отец, Виктор Семёнович, царапает вилкой обгоревшую сковороду после жарки котлет, ворча: "Опять Машка в школе двойку принесла — учительница звонила". Его жена, Людмила Аркадьевна, снимает с балкона мокрое бельё, шаркая стоптанными тапками. На кухне пахнет пережаренным маслом и стиральным порошком "Лотос". Старший
Сергей Михалыч, слесарь с облупленными костяшками пальцев, каждое утро пил чай из треснувшей чашки с позолотой. Его жена Ольга, учительница географии, вытирала пыль с глобуса 1987 года, пока их соседка Галина Петровна стучала в стенку из-за воющего пса во дворе. "Опять свет вырубили, — бормотал Сергей, разглядывая квитанции за квартиру, — дров бы на зиму достать, а не в долг сидеть". В
Антон Морозов, геолог с потёртым рюкзаком, и Лиза Голубева, фотограф в засаленной куртке, спорили у костра в глухой уральской деревне. Старик Ефим, разливая чай из жестяного чайника, хрипел: «За рекой — гиблое место. В прошлом году Володька с собакой ушли, только пуговицу нашли». Лиза щёлкнула затвором, снимая трещину на стене избы: «Ты веришь в эту чушь?» Антон молчал, перебирая камень с
Иван, худой, с всклокоченными волосами, торопливо шагал по Гороховой улице, спотыкаясь о булыжники. В кармане пальто — смятое письмо от сестры Дуни: *«Петрович требует ответа до субботы… продам часы, если не поможет»*. В трактире «Якорь» его ждал Семен, бывший семинарист, жевавший селёдку с чёрным хлебом. «Опять за своё — грех считать деньги чужими?» — хрипел он, вытирая жирные пальцы о
Иван, 34 года, сантехник из Екатеринбурга, находит в гараже отца старый пистолет ТТ, завернутый в промасленную ветошь. Рядом — фотография 90-х: молодой отец в кожаном пальто стоит рядом с «девяткой», номер частично заляпан грязью. «Ты ж говорил, что грузы возил…» — бормочет Иван, перекладывая оружие с ладони на ладонь. В тот же вечер его девушка Аня, парикмахер из салона на Вайнера, застает его
В баре на Патриарших Артем щелкал фисташки, когда зазвонил телефон. Лика, его жена, не здоровалась: «Ты опять с ней виделся?» — «Не придумывай ерунду», — бросил он, вытирая солевые разводы на столешнице. Через час Ольга, в черном пальто с капюшоном, ждала его у «Яра» — там, где раньше пел Шаляпин. Ее сигарета дрожала: «Павел грозится отобрать квартиру. Ты обещал помочь». Артем молчал, глядя, как
Антон, в рваных кедах и сером худи, каждый день ждал автобус №412 у ларька с чебуреками. Запах жареного теста смешивался с осенней сыростью, пока он слушал, как Лиза, в синем плаще с оторванной пуговицей, спорила с Игорем о ЕГЭ. *«Ты хочешь в Питер, как твой папа-адвокат, а я даже на репетиционном 56 баллов набрала»,* — царапала ногтем по ржавому поручню Лиза. Школа №178 с треснувшими ступенями и
Лиза, 27 лет, разгружает коробки с гвоздиками в цветочной лавке на Уралмаше. В соседнем автосервисе Максим, ее парень с ободранными костяшками пальцев, ковыряется в двигателе старой «Лады». Они встречаются каждый вторник у него в боксе: она приносит термос с растворимым кофе, он вытирает руки об рваную куртку. «Ты опять без перчаток?» — бросает Лиза, разглядывая царапину на его предплечье. «Печка
Капитан Петровский, затягиваясь *Беломором* у открытого окна кабинета, размазывал пепел по подоконнику. Лейтенант Семенов, с синяком под глазом от вчерашнего задержания, тыкал пальцем в карту Москвы: «Вчерашняя кража на Большой Дмитровке — та же схема: вход через вентиляционную шахту, сейф вскрыт кислотой». Из коридора донеслось: «Опять кофе закончился?» — это криминалист Людмила роется в шкафу с
Анна выгружает чемоданы у старой виллы под Сан-Джиминьяно. Краски в деревянном ящике звенит при каждом шаге. В кухне треснутая плитка 1970-х, а на столе — бутылка «Кьянти» от хозяина: *«Per iniziare»*. Лука, сосед с заросшими щетиной щеками, тычет пальцем в дверной косяк: «*Se non metti un sasso, la sera entra tutto il vento*». Анна поправляет шарф, сбитый мистралем: «Значит, дом сам выбирает,
