Сергей, слесарь с завода в Тольятти, три года копил на ремонт в хрущёвке — сорвал спину, таскал чужую сантехнику по выходным. В пятницу Марина, жена, разбила тарелку об пол: *«Снова премию задержали? Ты же обещал Лизе очки купить!»* Девочка щурилась в углу, листая учебник с потрёпанным корешком. Наутро он отвёз их к тёще, заложил кольцо покойной матери в ломбард у вокзала. В автобусе домой
Волгодонск, промзона возле полузаброшенного хлебозавода. Следователь Егор Михалыч Крутов, в мятом пиджаке с пятном от гречневой каши на лацкане, тычет пальцем в сизое лицо местного слесаря Генки «Хомута»: «Ты в протоколе как свидетеля пройдёшь, а не как падла, что бутылкой по башке долбанула. Выбор за тобой». На заднем плане участковый Сашкин гоняет чаи с баранками, шёпотом матерится на сломанный
Сергей, водитель с облупленными наколками на костяшках, коптил в гараже над двигателем «КАМАЗа», когда позвонил диспетчер. «Третью неделю ждём твой рейс в Красноярск, — хрипел голос в трубке. — Иван Степаныч грозится контракт разорвать». Сергей вытер руки промасленной ветошью, бросил взгляд на фото сына-первоклассника, примагниченное к холодильнику. В школе №14 на улице Гагарина Анна Михайловна,
Анна, 34 года, с утра протирала липкие полки на консервном заводе в Екатеринбурге. В кармане затерялось письмо от сестры из Москвы: «Толя пьет, дети голодные. Приезжай, помоги». После смены, купив билет на автобус с оторванным сиденьем у окна, она позвонила подруге: «Натаха, накорми кота, ключ под ковриком». В сумке — три банки соленых огурцов с завода, пачка сухарей, фотография погибшего мужа в
Ирина, владелица крохотного ателье в старом доме на углу Садовой и Чкалова, каждое утро начинала с проверки заказов: три свадебных платья, ремонт бархатного жакета, перешивка пальто из 90-х. В углу горела настольная лампа с зеленым абажуром, а на кухне дымилась эмалированная кастрюля с растворимым кофе. Ее помощница Света, девушка с татуировкой совы на запястье, ругалась на заевшую машинку
Антон, водитель грузовика с облупленными наклейками «Уралвагонзавода» на кабине, каждую пятницу забирал Ирину со смены в хлебном цехе. Она выходила, вытирая муку с ресниц шерстяным рукавом, и молча садилась в машину. В тот день, когда в котельной завода взорвался котёл, Ирина не пришла к привычной остановке. Антон, сжимая в кармане кольцо с синтетическим сапфиром, нашёл её у полуразрушенного
Игорь Дедов, бывший майор ВДВ, приезжает в село Подгорное после письма от внука Артёма. Тот сразу замечает свежие следы гусениц на грунтовке, обрывки проволоки с колючкой у покосившегося сарая. В доме деда — разбитые окна, на столе лежит недописанное заявление в прокуратуру о захвате земли ООО «Северный ветер». Артём, щуплый парень в рваной куртке, бросается к деду: «Они трактор пригнали, я
Антон Семёнов, математик-неудачник из Екатеринбурга, в пятницу вечером копался в архивах закрытого НИИ на улице Луначарского. Его друг Артём, инженер-электрик с обгоревшими пальцами от пайки, нашёл в вентиляционной шахте папку с письмами на немецком. «Тут про какую-то «зональную функцию», — Артём ткнул в пожелтевший лист, пахнущий плесенью. Антон, поправляя очки с заклеенной скотчем дужкой,
Анна приехала в село Заозерное после похорон бабушки. В старом сундуке под кроватью она нашла конверт с вырезкой из газеты 1987 года: «Пропала девочка с родимым пятном в виде птицы». Сосед Максим, с которым они когда-то ловили раков в камышах, принес банку варенья и пробормотал: «Твоя бабка просила передать. Говорила, не лезь в дела, которых не знаешь». На обратной стороне фотографии заброшенной
Алексей Морозов, слесарь 42 лет с обветренным лицом, каждое утро пил чай из жестяной кружки возле станка на Тверском машиностроительном. В пятницу, когда начальник цеха Геннадий Петрович, пахнущий «Беломором», вызвал его в кабинет с отслоившимися обоями, предложил стать мастером: «Ты ж двадцать лет тут шурупы крутишь. Семье-то квартира нужна?». Алексей молча ковырял гвоздём трещину в столе,
Максим Колесников, бывший следователь из Нижнеозерска, получил в почтовом ящике розовый конверт с абонементом в «Зарю» — фитнес-клуб на окраине города. Внутри, между страницами с расписанием йоги, лежала записка: *«Спроси про Анну. Не тяни, а то сгинешь, как она»*. Анна Семенова, его напарница, погибла два года назад — официально от передозировки, но её сумку так и не нашли. В раздевалке «Зари»,
Лера, в засаленном фартуке с запахом копченой рыбы, каждое утро разгружала ящики на причале Находки. Денис, ее муж, третью неделю был в рейсе — его сухогруз «Восток-12» тащил лес в Шанхай. Вчера звонил с таксофона в порту Циндао: «Через десять дней вернусь, купим холодильник новый». Она молчала, глядя на треснувшее стекло в кухонном окне, заклеенное скотчем. После смены зашла в ржавый киоск
