Лера, в пятничных джинсах с потёртыми коленями, рисует углём на стене подъезда девушку с лицом, как у соседки с третьего этажа. Стены здесь кривые, пахнет перекисью от недавней дезинфекции. "Опять пачкаешь!" — хрипит Мария Степановна, высовывая голову в коридор, в бигудях из советской газеты. Лера отряхивает пальцы о футболку: "Это временно. Завтра закрашу водоэмульсионкой, как
Саша зацепился рюкзаком за ручку эскалатора в метро, когда пытался достать телефон из кармана джинс. Лиза, жующая слойку с вишней, засмеялась: «Ты как паук в паутине!» — но кофе в её стаканчике выплеснулся на белую кроссовку. Внизу, у турникетов, охранник в очках с толстыми линзами махал руками: «Не блокируйте проход!» Саша вырвался, потеряв наушник, а Лиза, вытирая кроссовок салфеткой, вдруг
Игорь прижал чемодан с потёртой наклейкой «Сочи-2012» к бедру, протискиваясь между скамейками. На вокзале пахло мокрым асфальтом и жареными чебуреками из ларька у выхода. Кассирша в синем жилете, не поднимая глаз, бросила: «Платформу три — через тоннель, там не промахнётесь». В динамике хрипело объявление о задержке поезда, а мужчина в пальто с оторванной пуговицей настойчиво спрашивал у всех
Макс затянул шнурки на потёртых кроссовках, глядя, как Артур бросает рюкзак на ржавые ворота. «Ты так и не приехал тогда», — сказал он, вытирая ладонью капли дождя с мяча. Брат отвернулся, поправляя напульсник с выцветшим логотипом «Спартака». За стадионом трещали кузнечики, пахло мокрой крапивой и бензином от грузовиков на трассе. Артур пнул пустую банку из-под «Балтики»: «На работе задержали.
Ли Чжэнь, часовщик с кривым мизинцем от старого ожога, нашел в сундуке покойного отца механическую птицу с нефритовыми глазами. На крыле выцарапаны координаты: *34° северной широты, ручей Хэйшуй, третья сосна*. В мастерской пахло льняным маслом и лавандой, которую он раскладывал от моли. «Это не просто шестеренки», — пробормотал Ли, заметив, как птица повернула голову к гравюре с горным храмом.
Джейк Морроу, инженер с обветренными руками, ковырялся в панели батискафа, пока Сэм, бородатый механик, подавал ему ключи. «Датчики глючат, если давление перевалить за 400 атмосфер», — бурчал Сэм, вытирая машинное масло об комбинезон. Эмили Картер, втиснувшись между ящиками с гидролокаторами, тыкала карандашом в схему корпуса. «Тут ржавчина съела швы, — она обвела участок у третьей трубы. — При
Марта каждое утро заваривала кофе в треснувшей синей кружке, прежде чем отправиться в библиотеку на улице Глазго. Лена, новенькая стажёрка с выцветшим розовым шарфом на шее, путала полки с детективами и поэзией, оставляя на столе крошки от круассанов. «Ты опять перепутала Брэдбери с Брэдбери, — Марта щёлкнула карандашом по каталожной карточке, — один — фантаст, другой — историк моды». Лена
В четверг, за полчаса до закрытия, Лиза вытирала стойку в «Сером зайце», когда в дверь ввалился Максим с мокрым от дождя рюкзаком. Он вытряхнул на стол пачку старых ключей, смятую карту района и пистолет, завернутый в полиэтиленовый пакет из супермаркета. «Спрячь это, а?» — голос дрожал, пальцы оставляли влажные следы на дереве. Лиза нахмурилась, подвинула к нему чашку с остывшим цикорием: «Ты с
Лера затушила окурок о ржавый подоконник заброшенного цеха, глядя, как Макс ковыряет отверткой в корпусе старого генератора. "Олег говорил, схема в левом углу", — бросила она, доставая из кармана смятый чек с координатами. Макс, в рваной куртке с запахом бензина, хрипло рассмеялся: "Там же крысы с кошками воюют, ты в курсе?" За дверью хлопнула железная заслонка — оба
Степан вернулся в деревню после десяти лет отъезда, но вместо детских воспоминаний нашел покосившийся забор с проволокой и Марину, соседку, копавшую картошку в резиновых сапогах. «Корову Варьку третью ночь воет что-то уносит, — бросила она, не поднимая головы. — Иди к реке, там твой отец следы мазал известью». За болотцем, у старой плотины, Степан нашел обрывки шерсти на колючках и поломанную
Арчи, щуплый инженер-самоучка с татуировкой медузы на запястье, копался в ящиках ржавой подводной лодки, превращённой в лабораторию. Его соседка, Лена, в потёртом халате с пятнами кофе, чинила сломанный гидролокатор, уронив отвёртку в ведро с креветками. «Ты уверен, что эта штука сработает?» — спросила она, вытирая руки об потертый диван. Арчи достал из кармана смятый чертёж: «Если добавить
Катя вытирала стойку в «Сахарной лисе» тряпкой с запахом прокисшего молока, когда Максим втолкнулся в кафе, зацепив локтем колокольчик над дверью. «Черный, как моя совесть», — бросил он, скидывая на стул гитарный чехол с оторванным ремешком. Она молча протянула чашку с трещиной у ручки — ту самую, что всегда прятала от хозяйки. «Ты вчера на гаражах опять метался? — спросила Катя, вытирая пролитый
