В старом школьном здании Мумбаи, заляпанном мелом и пылью, пересеклись пути Рави — учителя рисования с потрескавшимися пальцами от акрила — и Прии, уборщицы в выцветшем сари. Он заметил, как она тайком рисует на мокрой тряпке узоры, пока мыла полы в кабинете химии. *"Это же техника мокрой кисти, только без кисти",* — усмехнулся Рави, показывая на разводы индиго, растекающиеся по полу.
Рокки, парень с шрамом над бровью, целыми днями таскает ящики на рынке в Мумбаи. После смены бежит в зал «Гири», где тренер Ану заставляет его бить грушу до кровавых костяшек. «Ты думаешь, сила в кулаках?» — хрипит Ану, поправляя потрепанные бинты. По вечерам Рокки прячет зарплату под треснувшую плитку в хрущевке, пока соседка Мринал стучит в дверь: «Мама опять за лекарствами просит…» В переулке
Раджа, паренек из трущоб Мумбаи, подрабатывает курьером на ржавом велосипеде. Однажды ему в руки попадает конверт с билетом в Париж и обрывком письма на хинди: «Найди зеленое окно за булочной на rue Lepic». В самолете он сталкивается с Луизой, студенткой-антропологом, которая ворчит: «Опять эти посылки от деда — вечно он втягивает меня в авантюры». Она пытается выхватить у него конверт, но Раджа
Радж, 14 лет, из трущоб Дхарави в Мумбаи, тайком собирает обломки старого банджо, найденного на свалке. Отец, автомеханик Викрам, ругается: «Сколько можно ковырять этот хлам? Лучше подшивки учись чинить!» По вечерам Радж прячется за ржавым баком для воды, подбирает мелодии из фильмов Болливуда. Соседка-старуха Парвати, продающая панипури, иногда подпевает хриплым голосом. Однажды струна лопается,
В старом районе Чандни-Чоук, где воздух пропитан запахом кардамона и жареных джалеби, 19-летний Радж целыми днями таскает корзины с гранатами для лавки отца. Утром, протирая прилавок тряпкой с коричневыми разводами от чая, он замечает, как соседка Мира, в помятом сари цвета фуксии, спорит с уличным фотографом: «Ты снова снял кадр, где виден наш двор! Кому эти снимки?» За неделю до Дивали в
Анаит Мкртчян, 28-летняя фотограф из Лос-Анджелеса, прилетает в Ереван по следам писем покойной бабушки. В аэропорту «Звартноц» ее встречает двоюродный брат Армен — фанат советских мотоциклов, в засаленной косухе и с пачкой сигарет «Ахтамар» в кармане. Они едут в квартиру на проспекте Маштоца, где Анаит находит старый чемодан с выцветшими фото базара «Вернисаж» 1970-х. «Ты похожа на нее, знаешь?»
Раджа, парень из переулков Дадара, чинил рикши в гараже отца, когда впервые увидел Прию. Она торопилась в колледж, споткнулась о ящик с инструментами, рассыпав учебники по маратхийской литературе. «Эй, смотри куда прешь!» — бросил он, поднимая потрёпанную тетрадь с её именем на обложке. Девушка, не извинившись, выхватила её обратно: «Лучше гайки подкрути, а то завтра колесо отвалится». Следующие
Прия Капур, которую все зовут Хаппи, срывает собственную свадьбу в Амритсаре — жених Джимми Сингх хватается за гирлянду маргариток, а она уже лезет через окно туалета во дворецовой гостинице. Вместо платья с золотой вышивкой — джинсы и мятая рубашка отца, вместо медового месяца — чемодан с тремя сари и адресом бывшего парня в Лахоре. По ошибке она заваливается в дом Билала Ахмеда, пакистанского
Джил, рыжеволосая студентка-архитектор, каждое утро пробирается через переполненный рынок Чандни-Чоук, чтобы купить *чай* у продавца Раджеша. Её сосед Джанг, бывший солдат с шрамом на левой щеке, в это время чинит мотоцикл «Royal Enfield» во дворе их обшарпанного дома в Джайннагаре. «Сломалась передача, опять?» — кричит Джил, переступая через груду старых шин. Джанг молча кивает, вытирая руки
Джанали Деви, затянутая в строгие сари, каждое утро проверяла телефоны сыновей: Ракеш прятал смс от Прии, своей коллеги-дизайнера, под названием "Клиент №45". "Опять рубашка помята, — шипела она, вытирая пятно чая с стола, — или это от той *девчонки* из бухгалтерии?". Виджай, старший, ворчал, застегивая пиджак: "Мама, мне тридцать, я сам руковожу отделом". В гостиной
Нийя в синем сари с выцветшей каймой прячет письма от Арджуна в деревянную шкатулку за комодом, пока Вирадж моет посуду на кухне. Он находит билеты в Гоа в её сумке, смятые, с датой прошлого месяца. «Ты опять врала?» — стучит ложкой о раковину. Она молчит, поправляет браслет, который он подарил на свадьбу. По утрам Вирадж едет на склад тканей в пригороде Мумбаи, а Нийя задерживается у лавки с
Вират, парень из рабочих кварталов Мумбаи, чинит старые «Марути» в гараже, заляпанном машинным маслом. Его мать, Шанта, продает ladoo на рынке, заворачивая их в газетные листы. Пратима, дочь владельца строительной фирмы, впервые сталкивается с ним, когда ее Honda City глохнет посреди переулка. «Ты вообще понимаешь, как с двигателем работать?» — бросает она, поправляя шелковый шарф. Вират молча
