Ник Гурман, детектив с привычкой жевать вяленое мясо во время допросов, копался в холодильнике шеф-повара ресторана «Белый трюфель», когда нашел спрятанную баночку с икрой. «Ты точно уверена, что клиент умер от устриц?» — спросил он Сару, своей напарнице, которая листала медицинский отчет на засаленной кухонной столешнице. Она указала на следы миндаля в соусе: «Лаборатория подтвердила — цианид.
Эйнар, бывший хакер из Рейкьявика, находит в рыболовных сетях отцовского катера USB-накопитель с данными о транзакциях Роберта Баркера — британского финансиста, исчезнувшего после краха своего фонда. Вместо того чтобы отнести находку в полицию, он звонит сестре-журналистке Хульде: «Тут такое… пахнет крупнее, чем тухлая треска». Пока они расшифровывают файлы в подсобке рыбного рынка, за ними
Эмили Картер, 28 лет, каждое утро едет на метро из съемной квартиры в Бронксе до офиса на Манхэттене. Ее синий рюкзак вечно перегружен эскизами: между папками с отчетами для рекламных клиентов торчат тюбики с охрой и ультрамарином. По четвергам после работы она забегает в бар *The Rusty Nail*, где ее друг детства Джейк Моррисон разгружает пивные ящики. «Опять эти чертовы карандаши в стиралке
Акари, в потёртой голубой куртке с нашивкой в форме весла, чистила днище гондолы у причала №7. Рядом Айка, закатав рукава, пыталась починить сломанный фонарь, ворча: «Опять эти туристы свалили мусор в канал». На столе у воды дымился чайник с хризантемовым чаем — Алиса принесла его из кафе «Синий кот», жалуясь, что хозяйка снова подняла цену на рисовые шарики. Внезапно из динамика донёсся голос
Аладдин в потрёпанном зелёном жилете крадёт лепешку у торговца на базаре Аграбы. «Опять без гроша, воришка?» — хрипит старик, хватая его за рукав. Джамиля, в синем платье с выцветшими заплатками на подоле, кидает горсть монет на прилавок: «Хватит ему мозги пудрить — он же голодный». Они убегают меж шатров с пряностями, обжигая ладони о горячие глиняные кувшины. Ночью в заброшенном караван-сарае
Дмитрий приезжает в родной Чернигов после пяти лет работы в Польше. На вокзале его встречает сестра Ира с помятым пакетом из «АТБ», где торчат банки консервов. «Ты ж как чужой теперь», — бросает она, закуривая «Приму» у разбитой лавочки. В квартире на улице Шевченко пахнет сыростью и старыми книгами — отец, Николай Семенович, за год до этого оставил на столе недописанное письмо и исчез. Дмитрий
Лиза Мюллер, архивариус из Франкфурта, нашла в коробке с документами 1943 года письма на польском, подписанные инициалом "А". В углу одного листа — пятно, похожее на засохшую смородину. Она позвонила Томасу Бреннеру, пожилому историку, который десять лет копался в городских архивах: "Тут адрес аптеки на Розенштрассе — та, что сейчас кафе *Alte Eiche*". Они встретились у
Лена, рыжая семнадцатилетка с мешками под глазами, каждое утро толкает в рот голубую таблетку перед уроками в старшей школе «Вествью». Её рюкзак вечно пропахший энергетиками, внутри — блокнот с каракулями, где вместо конспектов — списки: *«Купить маме цветы до пятницы», «Не забыть выключить утюг», «Перестать гуглить симптомы шизофрении»*. На перемене Джейк, ее сосед по парте с татуировкой
Джейкоб Рид, трубач из джаз-клуба «Лунный прибой» в Новом Орлеане, находит в футляре своего инструмента записку с угрозами, пропитанную запахом табака и виски. Его соседка, детектив Марта Грейвс, замечает на его руках царапины от ногтей — следы уличной драки возле бара *Кривой мандолины*. «Кто тебя так обработал?» — спрашивает она, разглядывая разбитый мобильник Джейкоба с треснувшим экраном. Он
В промзоне завода, где ржавые трубы сливались с серым небом, Кали рылась в ящике с ворованными паспортами. Ее дочь Таша, 14 лет, исчезла после школьного спектакля — увезли в белом фургоне с наклейкой «Церковь Нового Рассвета». Майкл, бывший военный с шрамом через левую бровь, вскрыл сервер секты в подвале заброшенной прачечной: «Они меняют имена, стирают отпечатки. Джон Митчелл — главарь. Его
Андрей Крутов, в камуфляжной куртке поверх формы водителя скорой, получил вызов на станцию «Парк Победы». Его напарник Гена, с сигаретой в зубах, бурчал: «Опять пьянь в метро валяется». В тоннеле они наткнулись на рюкзак с мигающим таймером. Гена отшатнулся: «Ты чё, псих? Там же рванёт!» Андрей, не отвечая, потянул провода — взрывная волна выбила стекла турникетов. Лизавета, врач с обгоревшим
Джейк потрёпанным рукавом вытер пот со лба, пока Эмили ковыряла отверткой в замке капота их синей «Скорпио» 1998 года. Машина встала посреди узкой дороги между Бристолем и Глостером, засыпанной осенними листьями. «Ты хоть помнишь, где мы взяли эту рухлядь?» — бросила она, вытирая масляные пальцы о джинсы. В бардачке валялись смятые карты с пометками красным маркером — Эмили отмечала пабы, где
