Эмир, сын владельца текстильной фабрики в Стамбуле, заходит в крошечное кафе у Галатского моста, где Лейла, студентка-вечерница в поношенном фартуке, разливает турецкий кофе. Он просит «что-нибудь сладкое», но в витрине только пыльные пахлавы. «Утром пекли симиты — остался один», — говорит она, протягивая бублик с кунжутом. Он платит лирой с надорванным углом, замечает её потёртый блокнот с
В пригороде Лос-Анджелеса, среди одноэтажных домов с выцветшими заборами и сухими пальмами, четверо мопсов — Падж, Нортон, Лола и Бобби — копаются в старом сарае, разыскивая пропавшую резиновую косточку. Нортон, толстый пес в оранжевом жилете, тычет лапой в ржавый ящик с гвоздями: *«Я точно оставил её тут после завтрака!»* Лола, розовый ошейник на шее, обнюхивает разбитый горшок с кактусом: *«Ты
Анна, в рваной зимней куртке и с самодельным копьём из лыжной палки, пробирается через засыпанный снегом школьный двор. Рядом — Джон, нервно жующий жвачку, и Стеф, пытающаяся зарядить телефон у разбитого киоска с шампанским «Кокорико». «Твоя мама всё ещё на дежурстве в больнице?» — Стеф бьёт кулаком по автомату, выуживая шоколадку. Анна кивает, поправляя окровавленный бинт на запястье: «Если эти
В сталелитейном районе Питтсфорда Хэнк Грейвс, механик с татуировкой орла на предплечье, коптит сигарету у гаража «Red Iron Auto». Его младшая сестра Лиза, в рваных джинсах и с пайетками на куртке, приносит ему контейнер с холодным кофе: «Опять спал под грузовиком?» Он молча кивает, замечая на капоте клиента — синего «Мустанга» — царапины, как от когтей. Вечером в закусочной «Мэйблс» официантка
Ви, рыжеволосая девочка в поношенном зеленом свитере, каждое утро доит козу на ферме отца в деревне Баллимор. Брендан, ее отец, чинит плуг в сарае, бурча: *«Чертов камень опять лезвие погнул»*. Вечерами Ви копается в потрепанном дневнике матери, находит наброски круга из менгиров за холмом. Однажды, убежав от стаи овец, она замечает, как камни мерцают фиолетовым — портал открывается с гулом,
Вида, дочь вампира с фиолетовыми косичками, вечно теряла свою плюшевую летучую мышь в классе с лужами краски на полу. «Опять под потолком застряла!» — ворчала она, пока Лулу, у которой одна бровь всегда торчала вверх, пыталась склеить разбитую лампу отцовским клеем для кожи. В углу Клео, обмотанная полосками ткани, прятала под партой жука-скарабея, шепча: «Не ешь мелки, они невкусные». Зак,
Лена, 23 года, моет чашки в кафе *Blue Mug* на окраине Чикаго. В перерыве прячет блокнот под стойкой, записывает строчки про ржавые поезда и сломанные фонари. Её сосед по общежитию, Итан, гитарист с татуировкой *"1994"* на запястье, ворчит за завтраком: *"Опять эти аккорды путаешь. Слушай, тут не математика — чувствовать надо"*. По вечерам они тащат усилители в заброшенный
В старом калифорнийском пригороде Лейквью семнадцатилетний Дэнни Морган находит в гараже отца загадочный металлический шар с гравировкой *"7:23"*. После случайного удара по нему молотком время в городе зацикливается: каждые 12 часов всё возвращается к моменту, когда Дэнни просыпается под треск тостера с подгоревшим хлебом. Его младшая сестра Эмили, фанатка астрофизики, замечает аномалии
Лукас, 23 года, в мятом свитере, каждую ночь скрипит мышью в однокомнатной квартире над пабом «Красный лев». Его трек «Симфония №40 в D minor» взорвал твиттер после утечки с жесткого диска, украденного из студии Виктора Кларка — 45-летнего профессора Королевской академии, чьи лекции теперь пустуют. «Ты превращаешь классику в попсу для тиктокеров», — шипит Виктор, ставя полпинты гиннесса на стойку
Лука, немолодой поэт с привычкой мять папиросную бумагу в пальцах, каждый вечер сидел в *Caffè degli Artisti* на площади Навона. За соседним столиком Клаудия, детектив в потертой кожаной куртке, листала его сборник «Следы на мокром асфальте», выискивая связь между строчкой *«красный зонт растворился в тумане»* и убийством антиквара на via dei Coronari. «Твои метафоры — не случайны, — сказала она,
В портовом Гамбурге Йоханн Штром, капитан обшарпанного грузового судна *Nordlicht*, получает от старого рыбака Гюнтера смятую карту с крестом возле острова Гельголанд. «Там не вода, а золото под камнями», — бормочет старик, пахнущий селёдкой и смолой. Штром, чей кожанный плащ покрыт солевыми разводами, тайком проверяет координаты в доках среди бочек с вяленой треской. Ночью его матрос Эрик,
Энн Леонардс, бывшая учительница из Бристоля, получает неожиданное предложение обучать детей короля Георга VI в Букингемском дворце. Её кабинет — узкая комната с потрескавшейся лепниной, где пахнет воском для паркета и старыми учебниками. На первом уроке принцесса Элизабет, поправляя бант на платье, спрашивает: «Почему мы должны учить латынь, если даже отец говорит, что это мёртвый язык?» Энн,
